Стихийный сон
Если мир устал нас любить,
нам придется любить друг друга...
- Как я могу взять трубку? - спросил Феникс, прижимая меня к себе. - А то ты так вибрируешь, что мне уже хочется ответить на вызов. Где у тебя волшебная кнопочка с надписью: «Принять»?
Е-е-еще б-б-бы не в-в-вибрировать, к-к-когда вокруг нас прогуливают-т-тся невед-д-домые з-з-зверюшки!
- Там на неведомых дорожках, следы невиданных зверей, - усмехнулся Феникс, подбрасывая дрова в костер и поглядывая во тьму. - И Рыжик мой, по кличке Кошка, дрожит час от часу сильней! И гости там над златом чахнут. Унылый мир, в нем грустью пахнет!
- Ты хочешь меня развеселить? - тоскливо спросила я, понимая, что была бы не прочь, если бы сюда съехались все комики и юмористы. И мы развеселились бы, и твари поужинали. - И как мы спать будем? Я не усну, зная, что стоит костру погаснуть, как нас тут поделят на первое, второе и десерт!
- Рыжик, ты чего переживаешь? Ты в любом случае будешь десертом, пока я буду исполнять обязанности супа и гарнира! - Феникс грел мои руки в своих руках. - Листочки у тебя?
- Я тебе их вернула! - горько возразила я, чувствуя, как меня нежно гладят, дыша в мои волосы.
- Чего ты, маленькая? - шептал Феникс, крепко прижимая меня к себе и выдыхая мне в ухо. - Просто расслабься... Не надо так нервничать... Все будет хорошо, Рыжик... Еся, не надо смотреть на меня так, словно ты только что бросила горсть земли в мою могилу... Все будет хорошо, не волнуйся... Я тебя в обиду не дам... На растерзание не отдам... А если аборигены тебя внесут в меню, то я быстро вычеркну. Мою девочку я могу есть только один... Ну все, без паники. Понимаю, ситуация хреновая, понимаю, что жутковато, но ты - молодец. Держишься... Только не надо себя хоронить раньше времени, договорились? Ну вот и все...
Я смотрела в красивые и невероятно нежные глаза, переводила взгляд на волосы, которые при свете костра отблескивали красным золотом, и мысленно шептала «спасибо» судьбе. Я не могла представить себе, что однажды мир перевернется с ног на голову и на меня обрушится такое счастье. Что-то радостное и грустное одновременно переполняло меня, смешиваясь с нежностью, которую я копила всю жизнь. Я шла по жизни, не смеясь как некоторые, не порхала, беззаботно откинув волосы, а скорее ковыляла, поднимая глаза, только если кто-то улыбнется мне и мне на секунду покажется, что в глазах забрезжил рассвет нежности. Те люди, которым я хотела ее подарить, по закону подлости обладали черными дырами вместо сердец. Они требовали, выпрашивали, возмущали, когда я дарю мало любви и нежности, но сами не дарили ничего. Все мои чувства исчезали в черной бездне бесследно и безвозвратно. Я всегда радовалась каждому нежному слову, как бы случайно слетевшему в мой адрес в момент разговора, наслаждалась каждой «заюшкой», «котеночком», «солнышком», забывая, что «заюшки», «солнышки», «котята» - пройденный этап каждых предыдущих отношений, дежурное обращение за неимением фантазии, обычный трюк, который растопил не одно наивное женское сердце.
Я немного успокоилась, положив голову на плечо Фениксу, который внимательно сидел и перечитывал записи. Лицо в этот момент у него было очень сосредоточенное, пока я сидела и шмыгала носом, кутаясь в одеяла.
- Хорошо, если нам удастся проникнуть обратно Кадингер, и ... ну я не знаю, убить короля, отобрать у него корону... Я не представляю, как, но все же, то тогда ты ее вынесешь сюда и ... И что? Просто выбросить? -поинтересовалась я, зябко кутаясь в одеяло и прижимаясь к любимой вредине. Если план вам так и не озвучили, то, скорее всего, его нет вообще. - Есть у меня подозрения, что до утра мы не доживем...
- Рыжик, не паникуй! - отмахнулся Феникс, с интересом перечитывая листок и задумчиво глядя в темноту. - Я скажу тебе, когда нужно паниковать. Подойду и торжественно скажу: «Теперь можно паниковать!» и отойду в сторонку.
- Нет, ну как ты себе это представляешь? - нервно спросила я, пока в голове под гитарный перебор играло: «Поручик Га-а-алицын, а может, вернемся. Зачем нам, поручик, чужая земля-я-я!». - И вообще, я в ... хм... хочу... Сильно... Давно уже терплю...
- Ты хочешь прогуляться в кустики? - осведомился Феникс, пока пресловутые кустики подозрительно шуршали. Давай здесь, не надо стесняться...
- Я по маленькому, но, если отважусь на кустики, то там, чувствую, уже будет комплексно! А здесь я не могу.... - прохныкала я, постепенно беря себя в руки. Мне на природе всегда кажется, что за мной кто-то подглядывает, поэтому я отхожу так далеко, продираюсь сквозь такие заросли и прячусь так, что позавидовали некоторые партизаны! Я обязательно проверю все точки обзора, подозрительно осмотрюсь по сторонам, прислушаюсь, и только потом... Одно дело, когда за тобой подглядывают, а другое дело, когда поглядывают с гастрономическим интересом.
- Иди, не бойся, - усмехнулся Феникс, не отрываясь от бумаг. - Я сначала тебе посвечу, а потом посвящу приличную эпитафию!
- Это ведь неприлично! - всхлипнула я и посмотрела по сторонам. Так осматриваются загнанные обстоятельствами и естественными потребностями интеллигентные люди, оказавшись с людном месте без перспектив заплатить десяток рублей за выход из неприятного положения. - Неизвестно, сколько нам тут еще сидеть! Проклятая корона!
- Не корова, - внезапно и как-то совсем неожиданно произнес сиплый голос из темноты. - Нахвостник... То, что вы навеваете коровой, - Нахвостник...
