Сумерки волков - Погодина-Кузмина Ольга
Вика утащила Катю к стойке бара, рядом с Игорем оказался белобрысый Юра.
— Пошли, есть разговор.
В туалете, где по мокрому полу змеились ленты размотанной бумаги, Юра жестом фокусника раскрыл ладонь.
— Меняю злобу дня на радость ночи.
Леша, нагнувшись над подоконником, уже разминал дорожку, не обращая внимания на проходящих парней. Глядя на его обтянутую черными джинсами тощую задницу, Игорь представил, как Георгий насаживает парнишку на свой представительского класса член.
Юра подошел совсем близко, уперся рукой в кафельную стену:
— Так чего?
— Не хочу, — отказался Игорь. — Мне и так нормально.
— Ну смотри, — он выкатил на Игоря белесые наглые глаза. — Есть тема. Поможешь с Москвой завязаться, с клубной тусой? Весь комплект: штакет, спиды, кислый, черный. Твои клиенты — мой товар.
Глухой манерой речи с нажимом на каждое слово он подражал каким-то крутым и опасным людям, но получалось, что сплевывает фразы с губы, как шелуху от семечек. Игорь не стал ничего отвечать, просто повернулся и пошел к двери. На лестнице встретил девушек. Катя и Вика подцепили колоритных восточных парней. Вращая глазами по сторонам, набычив шеи, ухажеры пробирались за ними через толпу, словно кортеж охраны.
— Понимаешь, он мне за все время даже букет цветов не подарил, даже колготки. Он приносил только презервативы и бухло! — на ходу вспоминала очередного «бывшего» Вика.
— Я тоже решила для себя, больше никакой любви, — утешала подругу Китти. — Нормальные мужики женятся только на богатых дурах. А нам надо использовать богатых придурков! Ты согласен, Игорюш?
— Деньги! — перекрикивая музыку, поддержала Вика. — Всем правят деньги.
Катя обняла ее:
— Викусь, найди мне такого же Черномора? Я его ухвачу за бороду!
Вместе они выбрались на танцпол, где в полутьме, в грохоте электронного бита сотрясались полуголые потные тела. Игорь вслед за девушками влился в круг танцующих, ощутил себя частью взбудораженного похотью человеческого варева. Его хватали за одежду незнакомые люди, какой-то парень начал выделывать перед ним призывные вычурные движения. Хотелось пить. Диджей сменил ритм. Игорь узнал хрипловатый голос Эми Уайнха-ус, Георгий часто ставил ее диск в машине. Китти прильнула к нему, и он не стал отстраняться, обнял ее за талию. Она поддалась, гибко откинулась назад плечами.
Закрыв глаза, Игорь чувствовал, как вместе с воздухом в легкие проникает цветочный аромат духов, питательный бульон из пыли, выделений потовых желез, чешуек перхоти, волокон ткани. Ему показалось, что Китти что-то хочет ему сказать, он нагнулся и услышал, что она повторяет слова песни.
— You go back to her, and I go back to black…
У бара Игорь выпил в несколько глотков бутылку воды, заказал сухой мартини. Алекс-Леша, мокрый от пота, с потекшей косметикой, лениво беседовал с девочкой-эмо — розовая челка, пухлые щеки, кружевной корсет поверх черной футболки. Она уставилась на Игоря, перевела глаза обратно на Лешу:
— Вы что, братья?
— Мы сестры, — пошутил в своей манере парень.
— Тогда я буду вашим братом, — предложила она.
Леша усмехнулся с жестокой надменностью:
— Ты хоть понимаешь, что такое человек с гибкой гендерной идентичностью?
— Бисексуал?
— Бигендер, — поправил Леша. — Скоро весь мир осознает, что человек имеет право ощущать себя мужчиной или женщиной независимо от пола своего рождения. В конце концов, это такие же социальные метки, как, например, бухгалтер или дворник. Андрогинная личность вбирает в себя все лучшее из мужских и женских качеств.
В компании, расположившейся рядом за стойкой, разговор вели на ту же тему.
— Стрёмно рожать детей от голубого, неизвестно, что выйдет, — заявляла толстенькая девушка в платье с открытыми плечами.
— Геев надо всех отправить в психушку, — поглядывая по сторонам, задирался ее молодой, но уже облысевший со лба и темени приятель. — Белая палата, галоперидол.
Игорю пришла в голову неожиданная мысль. Что если Измайлов и правда решил идти в политику? К финансовым потокам, духовным скрепам, раскормленным попам в золотых юбках? Back to her, к своей жене?
Подошел веселый Юра, крепкой рукой в татуировках обхватил тощую шею Леши:
— Ну че, малыши, как вам клубец?
Девочка-эмо надула пухленькие щеки:
— Полный отстой! Янка, «ГрОб» и Башлачев — вот реальная музыка. Правда, Алеша?
— Слушай ты, заурядное устройство, я же сказал: Алекс! Называй меня Алекс, — вспыхнул возмущением парнишка.
Рассматривая Игоря своим прямым наглым взглядом, Юра спросил:
— А чего у тебя щека очкует? Зуб болит? Или на нервах?
— Бандитская пуля, — ответил Игорь, отстраняясь. Он и сам чувствовал, как под действием алкоголя начал подергиваться лицевой нерв.
— Чё ты все понтуешься? Типа остроумный? Как Измайлов? А ты не он, — усмехнулся Юра и подмигнул; при этом один его глаз закрылся полностью, а второй, выпуклый, серый, смотрел все так же прямо.
Игорь повернулся и начал проталкиваться к выходу. Он чувствовал усталость и подступающее похмелье с первыми спазмами головной боли. Но, главное, он чувствовал, что в его душе зреет новое понимание привычных вещей. Встреча с Катей и со всей компанией из Фэшн-Хауса заставила его осознать, как сильно он изменился за год московской жизни.
Таксисты ждали у клуба, но Игорь хотел продышаться, побыть один. Он двинулся по улице, перерезанной наискосок густыми тенями высоких кленов. В утренних сумерках было свежо, пустынно; глухое синее небо на востоке занималось золотым огнем. Он шел, постепенно замедляя шаг, прислушиваясь к боли в виске, думая о том, что прошлое, как и будущее, составлено из случайностей, компромиссов, осуществленных и упущенных возможностей. И что, может быть, он приехал в родной город вовсе не для того, чтобы встретиться с прежними друзьями, а для того, чтобы навсегда попрощаться с ними.
Бледный в утреннем свете, мокрый как мышь Алекс догнал его у поворота:
— Я тоже ухожу. Здесь не Бразилия, чтобы так выражать свои эмоции.
— Как кто? — уточнил Игорь.
Обеими руками парнишка нарисовал в воздухе круг:
— Как все эти люди в моем окружении! Мне по-прежнему кажется, что ты не совсем такой, как они. У меня к тебе предложение.
Игорь решил было, что речь снова зайдет о торговле наркотиками, но парень всего-навсего позвал его в Макдоналдс. Завтрак после клуба в американской закусочной — это был какой-то ритуал, вникнуть в смысл которого Игорь даже не пытался. Без всякого перехода Леша начал исповедоваться:
— Мне в шестом классе сестра сказала, что родители меня взяли из детского дома. Я их попросил: отдайте меня обратно. Сестру ругали, потому что она все это сочинила от своей тупости. Но я поверил. Мама стала фотографии показывать, как я похож на дедушку, на всех ее родственников… Папа тоже стал говорить, как они меня любят, гордятся, все такое.
В прозрачных предутренних сумерках они брели по улице, засыпанной золотыми кленовыми листьями. Леша пинал листья ногами, они взлетали невысоко и бессильно падали на землю, как падает рука мертвого человека. Игорь чувствовал одновременно нервную досаду и апатию; он молча шагал, слушая назойливый, раздражающе резкий голос.
— Я до сих пор думаю: может, это все правда? Может, у меня где-то есть другие родители? Какие-нибудь необычные, знаменитые. Например, Арбенина из «Ночных снайперов» или Рената Литвинова. Может, они меня ищут? Я из дома уехал поэтому.
— И что? Нашел нового папашу? — уже не скрывая злости, скривился Игорь.
Он понял, но не обиделся, тут же перескочил на другое:
— Терпеть не могу этот клуб! Декоративный унитаз с доставкой на дом! Надо было так испоганить нормальное место! Эта сущность еще прицепилась, объясни да объясни ей, что такое гендерквир и все такое. Я удивляюсь, как молодежь вообще не в курсе молодежной субкультуры! Им надо лекции читать по теме. Ты согласен с тем, что женщины — низшие существа по своему интеллекту?
