Досаждение
Полина не спала всю ночь. Теперь её собственный страх перед Кайсаровым и Черным отступил, но вместо него пришло новое ощущение, смешанное с неприятным, липким чувством вины. И оно, словно кислота, медленно, но целенаправленно разъедало всё изнутри, не оставляя после себя живого места.
До самого рассвета она искала информацию о Вячеславе Сысоеве в интернете, но всё было тщетно. Этот человек не сидел в социальных сетях, не выкладывал фотографий в открытые ресурсы и вообще казался полной загадкой. Почему именно он оказался там, на заднем дворе ночного клуба в окружении этих богатых жестоких молодых людей? За что его били?
Раньше Полина не хотела думать и анализировать произошедшее, стараясь забыть всё как страшный сон, но теперь мысли и догадки, против ее собственной воли, вихрем кружились в голове, стремительно сменяя друг друга.
"Он плохой, а мы хорошие. Понимаешь?"
В голове ежеминутно всплывала эта фраза, сказанная тогда Кайсаровым. Что, если этот самый Вячеслав Сысоев - убийца иди бандит? Может он сам виноват в произошедшем, а она - глупая, теперь зря терзается?
Нет.
Что бы не натворил этот мужчина, он не заслужил того, что с ним делали эти подонки. Даже если они вершили самосуд, то всё равно нарушали закон. Есть ведь правоохранительные органы, которым можно было сдать преступника... Если он в чем-то виноват, разумеется...
Всё смешалось, и от полного непонимания, что делать, у Полины очень сильно разболелась голова. Виски то и дело пульсировали, а затылок ныл, словно от глухого удара, такого, каким награждали ноги в дорогой обуви тело и лицо того мужчины...
Ей хотелось кричать и молчать одновременно, спрятаться от всего мира под одеялом и в то же время истошно звать на помощь... Но самое главное - внутри стремительно росло дерущее гадкое чувство - беспомощность, помноженная на чувство вины...
Почему-то именно сейчас Полине вспомнился эпизод из детства, который она всеми силами пыталась забыть. Тогда, много лет назад, несколько мальчишек из старших классов решили убить котенка за гаражами, а она явилась случайным свидетелем произошедшего.
Травмирующее психику событие сохранилось в памяти лишь вспышками, но глаза того самого котенка навсегда отмечатались в памяти. Она не успела, хотя и кричала и бросилась с кулаками на одного из оторопевших мальчишек...
Виновных наказали, поставили на учет, а вопиющий случай жестокости еще долго порицали. Но жизнь ни в чем не повинного животного было не вернуть, впрочем как и душевное спокойствие маленькой девочки, для которой произошедшее стало огромным потрясением. Истерика, случившаяся с маленькой Полиной, быстро сменилась апатией и ступором, из которого её выводили несколько дней.
И вот теперь жизнь снова испытывала её, только уже гораздо более серьёзным и изощренным способом.
Подумать только, на кону была человеческая жизнь! И она, Полина, могла спасти его, если бы не повесла себя как бесхребетная дура! Если бы не её трусость, то мужчину нашли бы по горячим следам... А теперь даже неизвестно - жив ли он... Может он лежит в каком-нибудь госпитале и до сих пор не пришел в себя, а может его тело... Об этом лучше не думать...
-Это я виновата... Я... - причитала Полина, заламывая руки и судорожно выискивая решение из сложившейся ситуации. Но ничего, кроме радикальных и решительных мер не приходило на ум.
Её робость и кротость ещё какое-то время боролись с правильностью и честностью, явно проигрывая... Именно поэтому ровно в восемь утра дрожащая всхлипывающая девушка сделала робкий шаг в фойе местного отделения полиции.
***
-То есть, вы утверждаете,что примерно три недели назад явились свидетелем жестокого избиения мужчины? - в третий раз переспрашивал худощавый лысоватый мужчина в очках, скороговоркой назвавший ей свое звание, должность, а также имя и фамилию, которые Белова совершенно не запомнила. Он то и дело перечитывал вслух некоторые предложения из её заявления и смерял испуганную Полину снисходительным взглядом.
-Да... Послушате... Я же все написала, и уже несколько раз рассказала... Сначала дежурному, потом вам, - сейчас она уже начинала жалеть о том, что пришла сюда, потому что здесь ей явно не верили, да еще и посмеивались над каждым сказанным словом.
-Полина Игоревна, я обязан всё досконально проверить... Тем более, что вы называете имена очень уважаемых в нашем городе и области людей, - жесткие мужские пальцы отложили бумагу, исписанную ровным почерком Беловой и взялись за телефон.
Пока мужчина в форме беседовал с кем-то по телефону, попутно зачитывая выдежки из заявления, Полина осмотрелась. Кабинет, много лет не видевший ремонта и множество плакатов на стене отпугивали и только добавляли тревожности её испуганному сердцу.
Ещё пару часов назад казалось, что всё до безумия просто: решиться и всё рассказать, а дальше помогут, передадут это дело в руки профессионалов, а она, Полина впервые за эти три недели сможет вдохнуть полной грудью. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. И теперь, при ближайшем рассмотрении сотрудники отделения больше не казались ей спасителями, а идея заявить на мажоров хорошей. Скорее наоборот, почему-то казалось, что именно жалоба в полицию была огромной ошибкой, за которую очень скоро придется расплачиваться.
Что, если дознаватель передаст сведения о том, что она обратилась в полицию тем, кто бил Сысова, а также Кайсарову и Черному? Должна же быть какая-то тайна следствия, чтобы на Полину, как на свидетеля не оказывали давление?
-Вы же не расскажете им, что это я подала заявление?
-Полина Игоревна, вы можете идти, - мужчина отложил телефон и устало потер переносицу, - ваш номер и контактные данные у нас записаны, поэтому как только появится какая-либо информация, мы с вами свяжемся...
-Спасибо, - так и не получив ответ на главный вопрос, она неловко поднялась со стула и, обняв себя за плечи, медленно поплелась к выходу.
Как назло, Беловой никак не удавалось остаться одной, чтобы привести в порядок расшатавшиеся нервы. В коридоре на неё налетел дежурный, а уже на выходе пристал какой-то пьяный дебошир.
