Призванная быть любимой
«Вступить в клан и стать игрушкой главы семьи – что может быть скучнее и ужасней?» – думал я тогда.
И вот глава клана Мюррей, старая толстая бабища, заприметила меня на весенней ярмарке и решила осчастливить своей жирной тушкой. Ужас! Ей же четыреста с лишним лет! Уже о внуках своих думать надо, а не о сорокалетних парнях.
Батюшка мой человек здравомыслящий и договорился с нашей матерью отправить меня Избранным от клана. К тому же Ланс, который должен был занять это место, приглянулся леди Вест и отвечал ей взаимностью. А она женщина довольно молодая и интересная, и у неё только пятеро мужей.
Я согласился. Лучше уж быть шестым мужем неизвестно кого, чем двадцать вторым, к тому же у Мелиссы Мюррей. Бр-р-р!
Призванная меня (да, думаю, и не только меня) удивила. Молодая, похоже, моложе меня, очень красивая, незлая и забавная. Я очарован. Даже наги не портят моего довольства жизнью. В принципе, нормальные мужики, пусть и наги.
Второй день после призыва, а у меня впечатлений больше, чем за предыдущий год.
Сегодня она меня заметила, обратилась за помощью в моём любимом занятии – моде. Уж тут я оторвался! Эльфы-портные у меня бегали как по струнке. Одевать женщин мне ещё не приходилось, но я в своём вкусе уверен. Жена будет самой нарядной и красивой и в пути, и на балу, но всё только самое удобное, практичное и лучшее для моей принцессы.
Потом была интересная прогулка, и вот наша жена решила устроить вечеринку! Здорово!
Целый год не веселился из-за этой коровы Мюррей. Вечеринка необычная, девочка решила расположиться на полу! Никогда о таком не слышал, но получилось весело: мы пили, горланили песни и целовались с малышкой! А каким взглядом она одарила меня после поцелуя! Мне стало жарко.
И вот, пока мы отвлеклись на спор, кто дольше устоит на хвосте у Дейшира (чего только по пьяни не вытворишь), Юля смылась. За два часа мы обыскали весь храм. Подняли жрецов, за что наслушались о нашей безголовости. В сердце проник липкий страх. А вдруг малышку и вправду украли? Дейшир и Ворс направились к пруду, Алексет прочёсывал обитель, Соаш – дворец единения, Шайш – парк, а мне достался сад.
Я обыскал все кусты и клумбы – вдруг наша девочка лежит без сознания – и уже ни на что не надеясь, зашёл в беседку помолиться о помощи Богине, а тут она. Свернувшись клубочком, спит прямо на алтаре, такая беззащитная, зарёванная и облитая вином. Я сообщил парням по артефакту связи, что нашел её, осторожно поднял нашу крошку и понёс в комнату.
Вместе с ребятами аккуратно раздели малышку, вымыли и уложили в кровать. Её мантикора рыкнул на нас и лёг у неё в изголовье. По-хорошему, надо было уйти к себе в казарму, но после пережитого страха выпускать из виду нашу пропажу никто был не согласен. Поэтому, по очереди искупавшись, завалились вместе с нагами вперемешку в её кровать.
Юлия Морозова
Просыпаться было тяжело. Голова то ли гудела, то ли тарахтела, непонятно. Сверху что-то давило, кололо и елозило по мне. Потянулась, желая достать то, что, наверное, застряло в волосах, руку кто-то небольно куснул, и тарахтение усилилось.
Борясь с головокружением, посмотрела наверх и увидела Сириуса. Моё маленькое чудо перебирало своими пушистыми лапами мне волосы и с умильной мордочкой что-то искало в них. Наверное, он голодный. Со вчерашнего дня о нём никто не вспоминал, бедный мой малыш.
Огляделась. Я на кровати, а вокруг картина маслом: мои мужья, причём все, и я нагишом. Ужас! Ничего не помню. Так я ещё не просыпалась! Ближе всех, обвив чёрным хвостом мою голую ногу, лежал Шайш.
Спал он без пояса, поэтому, не удержавшись, решилась рассмотреть, что у него там. А там, в области паха, между двумя с ладошку размером пластинами, покрытыми чёрной чешуёй, которые открылись, видимо из-за утренней мужской физиологии, было весьма и весьма крупное и в полной боевой готовности красивое ровное светло-розовое копьё с более тёмной головкой и внушительная мошонка без растительности, тёмно-бежевого цвета.
Я воровато огляделась: все мужья спят. Немного смутившись, не удержалась и дотронулась до головки, слегка её пригладив. Шайш, видимо, на чистых рефлексах, схватил меня за руку и открыл глаза, спросонья не понимая, что происходит.
Никогда раньше мне не было так стыдно, и я покраснела до кончиков волос. А он улыбнулся, притянул мою руку ещё ближе и начал двигать ею по своему члену, прикрывая глаза от удовольствия. Мне было стыдно, но возбуждение Шайша снесло мне крышу – иначе зачем я, высвободив запястье из пальцев мужа, начала сама активные действия?
Я сдавила пальцы в кольцо, едва охватывая его ствол, двигала рукой, а большим пальцем гладила головку, слегка надавливая на уздечку. Шайш тихо застонал. Я положила палец другой руки ему на губы, призывая молчать, и муж неожиданно начал посасывать мой пальчик, а наглый хвост, протиснувшись между моих ног, скользнул между уже мокрых складочек и начал тереться о мою чувствительную горошинку.
Меня как будто прострелило током удовольствия, никогда раньше не чувствовала такого возбуждения. Может, это тело более чувствительное? На лице у нага была такая эйфория, что я решилась на ещё более безумный шаг: наклонилась и, облизнув головку, взяла её в рот.
