Беременна от неверного
***
– Че с ногой? – брат переступает порог и целует в щеку, вручая мне небольшой пакет.
Вопросительно гну бровь и киваю на свою ношу.
– Эт чего?
Костя довольно лыбится, скидывает обувь и проходит за мной в столовую. Там на столе уже стоят его любимые пироженки, чайник только минуту назад вскипел.
– Это, сестренка, очень полезная книжка, – довольно щурится.
А у меня тут же вспыхивает интерес. Я обожаю читать и печь. Костя потирает руки, усаживается за стол и в один укус проглатывает целое пирожное. Довольно стонет, похлопывая себя по животу.
– Это просто богично, Рюшка.
Недовольно сжимаю губы, и брат при виде моей недовольной мордашки начинает хохотать.
– Сейчас отберу пироженки и будешь пить простой чай.
Костя дует губы.
– Даже без сахара? Жестокая женщина.
А я ныряю в пакет и достаю довольно-таки толстую книгу. Пробегаюсь по названию.
– Бизнес-планирование, сестренка.
Беспомощно смотрю на развалившегося за столом братца.
– Зачем? – кручу в руках это учебное пособие. – Ты же знаешь, что я ничего в этом не понимаю.
Костя кивает, пододвигает к себе вазочку с конфетами и шуршит фантиками.
– Ага, поэтому книга эта у тебя в руках. Ты же сама говорила, что мечтаешь о своей кондитерской и печь тортики.
– Вот именно, – тыкаю в сторону брата книгой, – я мечтаю торты печь, а не в таких страшных вещах разбираться. У меня для этого ты есть. Самый лучший и умный братик, который раскрутит любое дело.
Костя подозрительно щурится.
– Вот ты подли-и-и-и-и-и-иза, – тянет братец, но на его лице появляется довольное выражение. – Ладно, выкладывай.
Костя с готовностью потирает ручки и внимательно смотрит мне в глаза. А я теряюсь. Моя семья знает только то, что у нас с Наилем все идеально, и не знает, что наш идеальный мир… мой идеальный мир разлетелся недавно в щепки и теперь я думаю, как мне из всего это выгрести с наименьшими потерями.
Но с Костей мы с детства и ничего почти не скрываем друг от друга. Надежда и опора… взаимная. И я Костю вытаскивала из состояния полного отчаяния после расставания с девушкой, ради которой готов на все был.
В синем взгляде Кости мелькает обеспокоенность.
– Сестрен, ты меня пугаешь, – он стискивает руку в кулак, – точнее, твое молчание меня пугает.
– Кажется, у Наиля появилась другая, – выдыхаю и закрываю глаза.
В столовой воцаряется тяжелое молчание. Оно давит на перепонки и заставляет ещё сильнее жмуриться.
– С чего ты взяла? – голос Кости пропитан серьезностью.
Да у меня от его этого вопроса по спине мурашки бегут, и я пугаюсь. Что он сейчас включит мужскую солидарность и будет выгораживать моего мужа. Но я уже сказала «а», значит, надо объяснить как-то свои подозрения.
Разворачиваюсь и хромаю в сторону нашей спальни. За спиной тихие шаги брата. Идет за мной. А у меня в груди сердце колотится о ребра.
Сейчас мне снова предстоит посмотреть те фото. Увидеть свидетельство того, что наша с Наилем семья под угрозой. Дрожащими руками достаю конверт из ящика и протягиваю Косте. Он медлит. Недовольно сжимает губы. Как будто и он боится увидеть то, что лежит внутри.
Выдыхает и достает фото. Пролистывает, все крепче сжимая губы, и вот они уже превращаются в тонкую линию.
– Спрашивала у Наиля, что это за хрень? – машет в воздухе снимками.
Мотаю головой.
– А что он может мне сказать, Кость? Что это все подстава?
Брат прикусывает губу, смотрит куда-то мимо меня.
– Может, реально, ошибка?
Невесело усмехаюсь. Обхватываю себя за плечи, становится неприятно и холодно. На спине выступают липкие капельки пота.
– На днях он пришел домой без кольца, а потом я увидела сообщение от женщины, что он забыл его в её кабинете. Хотя Наиль сказал мне, что забыл у себя. Он постоянно врет в каких-то таких моментах.
Костя цыкает и выходит из спальни. Я, как верная собачка, ковыляю за ним. На лестнице он меня поддерживает.
– Так что с ногой?
– А, – отмахиваюсь, – это я на стекло наступила от нашего с Наилем фото. Пришлось извлекать осколок, ну и вот. Жду, пока заживет.
Грустный смешок. Возвращаемся в кухню. Костя молча делает несколько глотков чая и задумчиво стучит по столу.
– Родители в курсе?
Мотаю головой.
– Я вообще не знаю, что со всем этим делать, Кость, – в бессилии опускаюсь на стул и утыкаюсь лбом в ладони, – она мне звонила.
– Кто?
– Женщина эта. Ирина зовут.
Брат усмехается.
– Нагло.
