Не ходите, девоньки, ночью в лес одни (1/3)
Отпраздновали мы Новый год на славу. Женщины у нас были все русские, со здоровым крепким духом. Потому и напились они здорово и крепко. А сейчас сладко посапывали в одной из спален. Сергея не очень-то вежливо подвинули в гостиную, где расположиться-то особо и негде было, а потому мужик потоптался-потоптался и махнул рукой, сбегая спать в машину.
Я же осталась во второй спальне с Адрианом.
Сначала, подумала выпереть в свою машину, чтобы лишний раз не искушаться. И так между нами воздух потрескивает. Потом прикинула и поняла, что это медведище в горизонтальном положении в ней не поместится. Ещё и совесть проснулась, мол, другая спальня поменьше, а там сразу три дамы теснятся, а я тут зажала довольно-таки просторное помещение.
В итоге, разместились вместе.
О чём я уже сто пятьдесят раз пожалела.
И что не выпила нормально, тоже пожалела. Хотела оставить разум в трезвом состоянии, так как обдумать было что, и это что-то не терпело отлагательств. А теперь не могу заснуть. И чувствую, что он тоже не спит.
Ворочалась-ворочалась, пытаясь выбрать такую позицию, чтобы не видеть его, да как назло затекло всё, что не связано с левой стороной, где он как раз и лежит. Пришлось поворачиваться лицом. Разумеется, сразу же уткнулась носом в массивную шею. Кровать-то, зараза, маленькая!
Столько неловкости и внутренней борьбы мне не приходилось переносить ещё ни одну ночь в жизни.
– Чего ерзаешь постоянно? Неудобно? Давай поменяемся местами, – предложил мужчина, глядя на меня сверху вниз.
– Н-нет, нормально. – От такой близости мой голос невольно надломился.
Может, никакой он не оборотень? Просто приворожил меня, а глюки с обращением — побочные эффекты? Ну, не могу я адекватно объяснить свою тягу к нему!
– Тогда что не так? – Голос низкий и хриплый, такой, что волосы дыбом встают.
И такая волна жара накрывает, когда горячее дыхание ласкает кожу. Прямо на шее, где самые чувствительные точки.
Не выдерживая, перевернулась на спину.
– Просто не понимаю, – честно пробормотала, чувствуя как сбивается дыхание под этим тяжелым проницательным взглядом.
– Не понимаешь своей реакции на меня?
Не в бровь, а в глаз. Если он всегда будет таким наблюдательным к моему настроению, то я подумаю.
Я кивнула, не имея сил ни двинуться, ни произнести хоть слово.
Адриан вздохнул и оперся головой о свою сильную массивную руку, нависая надо мной. Второй рукой подобрался к волосам, перебирая грубыми длинными пальцами светлую прядку.
– Ты поверила в то, что существуют оборотни, но не можешь поверить в существование незримой связи между нами? – с легкой улыбкой спросил медведь, приподнимая бровь.
Краем глаза улавливала каждое движение, каждую эмоцию на лице, каждый вдох, но не могла себе пересилить, чтобы обернуться и встретиться взглядами. Казалось, это разрушит весь мой контроль, что и так уже летел к чёрту.
– Просто это неправильно. Мы встретились только сегодня, а уже женимся и спим в одной кровати. Как девушку, меня это, мягко говоря, компрометирует.
– И перед кем же это тебя компрометирует? – ещё шире улыбнулся мужчина. – Твои родные думают, что мы знакомы уже давно. Правду знаем только мы.
И так интимно эта последняя фраза прозвучала, таким проникновенным шепотом он её произнёс, что мурашки заплясали самбу, размахивая трусиками в сердечко.
– Тебя-то самого не отталкивают девушки, что в первую же встречу вешаются на шею? – поинтересовалась и мысленно, как самая настоящая женщина, понадеялась разведать что-нибудь из прошлой личной жизни Адриана.
– Меня вообще девушки отталкивают. Зверь почувствовал свою пару, и теперь его воротит от запаха любой другой самки.
Вот тут от любопытства даже появились силы встретить его взгляд. И даже пропустила мимо ушей это грубое, режущее слух «самка».
– То есть, ты хочешь сказать, что вы, оборотни, не способны на измену? – Пытливо сощурила глаза.
– Девочка, для того, кто хочет изменить, способы всегда найдутся. Но разве приятно носиться за пустотой, когда где-то ходит та, от запаха которой улетают мозги? – прохрипел мужчина, нюхая мои волосы.
– Не называй меня девочкой! Чувствую себя студенткой рядом с преподавателем. А такие фантазии меня, знаешь ли, не заводят! – буркнула я, лишь бы скрыть волну жара, что накрыла меня от его действий.
Это было так примитивно, но так чувственно. Что-то такое запредельное, что сворачиваются внутренности.
Медведь рассмеялся, вызывая новый рой мурашек, и склонился ещё ближе, переходя с волос на мой лицо. Длинные грубые пальцы нежно выводили узоры на коже, очерчивая скулы, подбородок, мочки ушей.
Я знала, что он делает. Он медленно подбирался ближе, проникая под мой защитный купол, плавно вторгаясь в личное пространство, чтобы не спугнуть меня ненароком, не оттолкнуть. Я знала это, но всё равно позволяла. Потому что просто не находила в себе силы прекратить восхитительное безобразие.
– Ты хоть сам понимаешь, как всё это звучит? – разглядывая его привлекательные черты, спокойно спросила я. – Из-ниоткуда появляется идеальный мужчина, что хорош собой, неплохо обеспечен, готов жениться и увезти в свой дом, ничего не требуя взамен, ещё и на измену чисто инстинктивно не способен. Красивая сказка, мечта любой девушки. Но так ли это всё хорошо на самом деле?
Адриан внезапно улыбнулся, приподнимая мою руку и чувственно целуя тыльную сторону ладони, запястье, сгиб локтя.
– Ты убедишься во всём сама. Рядом с нашим поселением есть гора, у которой время от времени появляется северное сияние. У нас, полярных медведей, пар утверждают именно там. Когда сияние появляется, глаза истинных загораются одинаковым цветом. Тебе не нужно будет видеть, чтобы понять. Ты почувствуешь это здесь, – прошептал мужчина, кладя ладонь мне на грудь — там, где сердце грохотало так гулко, что в ушах шумела кровь.
Горячее прикосновение обожгло, как раскаленное железо, и даже плотная ткань свитера не спасла меня от этой сладкой пытки.
