Не мой подарок
Ричи.
Я испугалась... очень, забыв, что нахожусь не в том месте, не на той улице, не в том году, не в тот день, не в той машине, не с теми людьми.
Это было жутко... панически, как и тогда. Только родителей от этого не вернуть да и Ксюше не будет снова тринадцать, у жизни не бывает сослагательного, я знаю это очень хорошо. Мне жаль, что я это знаю.
Потому когда Андрей ставит передо мной кружку с чем-то горячим, я смотрю вглубь, будто пытаясь разглядеть дно, но сама думаю-думаю-думаю, не понимая, с чего можно начать.
Он садится напротив, пьёт, кажется, то же самое.
— Попробуешь?
— Пока нет.
Вдыхаю пар и пытаюсь проморгаться, собраться, сказать хоть что-то...
— Эм...
— Не знаешь, с чего начать?
Киваю. Андрей ставит кружку на столешницу, чуть отодвигая в сторону и вдруг потянувшись ко мне. Это так странно, так забавно... он мог бы просто встать и взять меня за руку, например, но выбирает тянуться сейчас.
— Улыбнулась.
Протягиваю свою руку, так же чуть потянувшись.
— Не обожгись, - встречает мой взгляд теплом.
Я боюсь признать, что мне с ним хорошо? Комфортно. Хорошо, окей, учимся доверять...
— Я была в папиной машине, да.
Его взгляд на миг замирает, пока заставляю себя говорить:
— Они... - опускаю взор на столешницу, - просто хотели забрать меня, Ксюша осталась дома...
Отвожу голову, сглатывая и не давая тяжести внутри разрастаться.
— Она потом все дни была одна, ну, пока я.. в реанимации и...
Он чуть сжимает кисть. Я снова смотрю на него на выдохе, проговорив:
— Я же не виновата? Да?
Сколько не ревела? Сколько терпела потом? Сколько раз я повторяла себе, что нужно быть сииильной... Очень сильной. Очень стойкой. Выдёргиваю руку в последний момент, закрывая глаза, слёзы... почему с ним постоянно слёзы, почему так?
В моей голове мерцают картинки... образ родителей из того дня. Сколько раз это потом мне снилось?
Сколько я буду уверять себя, что не причастна, зная, что это не так. Если бы они не поехали за мной... "Если бы".
Он встаёт позади и касается плеч, склонившись и тихонько шепнув:
— Ты не виновата, Маша. Есть вещи, которые мы не изменим.
— Даже если очень хочется.
— Да, - касается губами шеи, скользнув и чуть отдалившись.
Я чувствую себя... уязвимой, будто все коды наконец слетели. Если повернусь, назад уже не вернёшься. Ксюша выйдет замуж, Ян, возможно, уйдёт в армию, Роки вырастет большой и сильной собакой, Андрей станет дедушкой, я - тётей. И нас двоих ничего не обязывает, но я хочу быть с ним? Во все эти моменты, когда Ксюша скажет "Да" этому нерадивому Яну, когда мы узнаем пол "подарочка", когда Роки будет носиться по этому дому и сносить углы, а Андрей, как всегда, будет много работать и, может, будет самым лучшим на свете дедушкой. Я хочу быть С НИМ?
Да, я хочу быть с ним.
И сердце так рвётся, настукивая всё, что не сказала.
— Знаете, Андрей... Константинович, - встаю, только после обернувшись и посмотрев, как он распрямляется, не уловив, что со мной, - я тут поняла...
Пока не понимает, волнуется.
— Что мне не тридцать семь, и, возможно, для меня всё проще. Поэтому... я скажу сейчас, что люблю тебя. А что с этим делать, мы решим потом, ладно?
Его губы дрогнули, скользнув улыбкой. Он делает один крошечный шаг и на выдохе захватывает в объятия. Я дарю сейчас всё, что могу сама. Я устала бояться. Я хочу попробовать.
Закрываю глаза, чувствуя, как его губы касаются лба, скользят к кончику носа, целуют скулы и наконец-то произносят:
— Не хрчу оставлять на потом, Маш.
— Точно? А если...
Целует быстрее, чем успеваю договорить. Без "если", без "если бы" и без сожалений.
