Стихийный сон
- Знаешь, что он мне шептал? - беременная обняла себя руками. - Любовь моя, радость моя, девочка моя... А потом после нежно целовал и обещал взять на содержание, сулил все сокровища мира... Он тебе говорил ведь то же самое! А потом растворится, бросив тебя одну... О, сколько слез ты прольешь в подушку, проклиная тот день, когда впервые поцеловала его...
- Какие к черту уговоры? - возмутился «предположительный отец», явно не спеша жениться и покупать коляску. - Что за бред она несет? Это что за откровения сумасшедшей «Том-2»?
- Заткнись, идиотка, - процедила я. - Хватит мне сказки рассказывать.
- Заткнуться? - удивилась девушка, положив руки себе на живот. - О, нет, милая... Сейчас ты у меня заткнешься! Начинайте поединок!
Толпа перекричала даже ведущего, который едва успел объявить о начале разборок у позорного столба. В ту же секунду в меня полетела яркая вспышка, выпущенная из руки девахи, заставив меня броситься вправо. Она сражается молнией? Не может быть! Еще одна! Да что она вообще творит? Я снова пустила дым, мельком думая о вреде пассивного курения на поздних сроках беременности. Социальная реклама мелькала у меня перед глазами, рассказывая мне, какая я все-таки сволочь!
- Сколько тебе заплатили? - закричала я, пригибаясь и сохраняя дистанцию. Мне хотелось сказать: «Все, пожила, спасибо, всем до встречи!», потому что противница была девушкой - не промах!
- Нисколько! - ответила яжебудущаямать, нагло пользуясь своим положением.
- Давай я тебе заплачу? - задыхаясь на бегу предложила я, надеясь, что щедрые декретные с моей стороны заставят будущую мать поумерить пыл. Так и быть, исполню роль государства, если уж дело на то пошло!
- Учти, сертификат на материнский капитал будешь рисовать сама! - заметил Феникс. - И обналичить она его сможет только через три года!
- Ты хочешь сказать, что мы здесь на три года застрянем? - я видела, как девица смотрит на свои руки и у нее что-то не получается с заклинанием. Я пустила в нее иллюзию огня, от которой она с ужасом отпрянула. Девица трясла рукой, но разряды, которые проходили между ее пальцами, не складывались в заклинание, заставляя ее психовать и нервничать. Внезапно она схватилась за живот, побледнела и простонала. Я метнулась к ней, представляя, как ей больно.
- Ой... Больно... -задыхаясь от дыма стонала она. - Как мне плохо... Помогите... Ай! Аа-а-ай! О-о-ой! Мне нечем дышать! Кхе... кхе...
- Еська! Не подходи к ней! Не вздумай! - заорал мне на ухо Феникс. - Отключай сестру милосердия! Стой на месте!
- Но ей плохо! - занервничала я, озираясь по сторонам и глядя, как бедняжка опирается на колонну. - Бедная... Бедная... Чем же ей помочь?
- Меня ...., - задыхалась соперница, прижимая руку к животу. - Меня заставили... Мне... мне угрожали... Я не... Ой! Не хотела... Бедный... Бедный малыш... Мамочка с тобой... Все будет хорошо... Мы победим.....
Последние слова прозвучали так жалостливо, что я дернулась в ее сторону, не смотря на предупреждения. Да как можно стоять, когда беременной девушке плохо!
- Р-р-рыжик! - прорычал Феникс. - Стоять!!! Она что-то прячет! Я кому сказал!
Я замерла в трех шагах от страдалицы. В голове грустной и бесконечной шарманкой играла «Ave Maria». Я даже опомниться не успела, как на меня смотрела разъяренная фурия с улыбкой Ганнибала Лектора. Но в отличие от маньяка или полководца, решившего читать лекции по тактике и стратегии, у беременной в руках был нож. Во время беременности раздувается не только живот, но и самомнение, и амбиции. Красавица достаточно резво бросилась в мою сторону, пытаясь нанести удар. Я поймала ее руку на подлете к моей груди, пытаясь разжать пальцы и лишить ее оружия. Ее волосы растрепались по лицу, горящие полубезумным блеском глаза вызывали у меня смесь жалости и сожаления. И попробуйте не принести такой клубники, майонез с сахаром и торт с оливками!
- Отпусти! - процедила я, чувствуя, как она похолодевшими пальцами намертво вцепилась в свое орудие. - Отпусти! Прошу тебя! Я не хочу причинять тебе боль! Ни тебе, ни твоему малышу! Я прошу тебя по хорошему!
Нет, не вести мне курсы для беременных, потому, что целевая аудитория меня вообще не понимает! Судя по силушке, ее танком не прикончишь! Сто процентов после наезда гусеницы, она встанет, отряхнется и заявит, что я испортила ее прическу!
- Пусти, - прошипела я, чувствуя, как лезвие подалось чуть вперед, намереваясь меня оцарапать. Но поскольку про яды я уже наслышана и даже насмотрена, ранить себя не дам. Сейчас соперница была похожа на анаконду, проглотившую глобус.
- Сдохни... Сдохни! - шипел сытая змея. Мой кинжал вылетел у меня из рук. На пальце сверкнул отблеском огня отравленный коготь, который в любой момент готов подписать ей смертный приговор. Я закусила губу от напряжения. Нет, нельзя! Я не должна причинять ей боль!
- Рыжик, ударь ее! - шептал Феникс. - Ударь! Переступи через себя и ударь... Я умоляю тебя! Рыжик, ты ведь тоже станешь матерью! Рано или поздно! Ты подаришь миру маленького рыжика! А то и двух! И будешь хорошей мамой. Не лишай себя будущего! Я прошу тебя... У тебя есть будущее. Прошу тебя... Не дай себя ранить или убить! Кинжал может быть отравлен! Я прошу тебя, не рискуй!
- Не могу, - простонала я, глядя в обезумевшие глаза противницы. - Я не могу... Фенечка, я не могу сделать ей больно... Не проси... Не могу...
