Обещаю быть твоей
Богдан
Мое равнодушие к ней — вынужденная мера. Я больше не могу доверять Лере, не могу полностью положиться на нее, зная, что она покорно дождется естественного исхода событий. Я прекрасно понимаю, что этого не будет и жду удара с другой стороны. Почему-то уверен, что она попытается хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию, хотя и обещает обратное.
Мне же нужно, чтобы она успокоилась, перестала делать попытки мне помочь. Я должен убедить ее бывшего мужа в том, что мы друг другу больше никто, и что я помогаю ей по доброте душевной, не более. Если Игорь в это поверит, отомстить ему будет проще, потому что бить не по кому. Лера не выйдет на связь, не станет ему помогать и способствовать решению нашего конфликта.
Казалось бы, все просто. Ей нужно посидеть дома хотя бы месяц. Поиграть с моим сыном, позаниматься в зале, походить в бассейн и попытаться не поддаваться на провокации, а я уверен, что они будут. Возможно, уже были, а мне об этом ничего неизвестно.
Люди, работающие у меня, проверенные, но я не исключаю вероятности, что Игорь найдет способ передать Лере весточку. Сделать так, чтобы она согласилась с ним встретиться или хотя бы поговорить по телефону. Если она согласится — я должен сделать все возможное, чтобы она не геройствовала. Не бросалась спасать меня или моего сына, потому что в этом нет необходимости. В этот дом попросту не пройдут, а другого способа добраться до людей в нем, нет. Если не считать Леру, разумеется.
Мне почему-то отчаянно сложно с ней разговаривать и даже видеть ее. Люблю ее до сих пор до безумия, так, что выворачивает всего изнутри. До сих пор глубоко внутри засело осознание, что она считает меня никчемным. Она ясно дала понять, что вспомнила меня, узнала, кем я был раньше. Неужели поэтому отказалась от наших отношений, решив, что сможет оградить своих близких от этого чудовища? Неужели я был настолько жалок в ее глазах в университете, что она даже помыслить не могла, чтобы признаться о его угрозах. Не верила, что я могу защитить?
Что может быть хуже для мужского самолюбия и чувства достоинства, чем женщина, считающая его никчемным? Как я могу быть с ней, осознавая, что она считает меня слабаком? Мужчина априори сильнее женщины. Во всем и всегда. Наша природа требует защищать, решать женские проблемы, помогать, обеспечивать, быть хорошим отцом. Я был готов делать все это. Землю руками рыть, лишь бы она чувствовала себя со мной, как за каменной стеной. И что вышло? Она увернулась и вышла вперед. Подставилась под удар, потому что не ощущала защиту.
А теперь она пытается мне доверять. Делает вид, что готова забыть обо всем и полностью мне довериться. Почему делает вид? Потому что я не верю. Смотрю на нее в этом сексуальном белье и не верю, что она может просто смириться. Не может. Лика всегда полагалась на меня. Во всем. Перекладывала всю ответственность на мои плечи и закатывала истерики. Лера же…
Я ни разу не слышал, чтобы она хотя бы закатывала ссору, не говоря уже об истерике. Сильная самостоятельная женщина, которую тоже хочется оберегать, быть сильнее для нее, ради нее, но она ведь не позволяет. Отталкивает и предпочитает решать все сама.
— Прости меня, — она отвлекает меня от размышлений. — Прости, что такое сказала. Я не хотела, просто…
Она замолкает, а я едва держу себя в руках, чтобы не наброситься на нее. Лера начинает всхлипывать, касается щекой моей груди, крепче хватается за плечи.
— Прости, просто… не могу думать, что ты теперь не мой.
На несколько мгновений я выбываю из реальности, не совсем понимаю, о чем говорит Лера. А когда доходит, даже смех берет. Она действительно подумала, что между мной и Ликой что-то есть? Или что-то может быть? Я улыбаюсь, но Лера видимо понимает это по-своему, пытается вырваться из моих объятий. На секунду ее отпускаю, а затем притягиваю к себе, толкаю ее к стене и жмусь к ней, вдыхаю запах, веду губами по виску, щеке. Не выдерживаю и касаюсь ее губ.
Лера дергается, а потом поддается и раскрывает рот, издает протяжный стон и крепко сжимает мои плечи. Никто мне кроме нее не нужен и вся выдержка летит к чертям, впрочем, вполне возможно, получиться договориться с ней, чтобы не лезла решать все за меня. Вот так на слово я поверить не могу.
Лера цепляется за мои плечи, касается щекой моей шеи, целует тонкую кожу на яремной вене и тихо шепчет:
— Я соскучилась.
Как тут устоять?
Как сдержать себя и не наброситься на нее, когда она даже в кабинет ко мне пришла полуголой. В тонком пеньюаре и кружевном комплекте белья. Я сжимаю руками ее бедра. Перегибаю с силой, но я соскучился. По ее запаху, телу, движениям, отклику. С одной стороны понимаю, что она до сих пор считает меня не мужчиной. Тем, кто не способен ее защитить от бывшего мужа. И как бы я ее не убеждал, каким бы уверенным не был в себе, она проводит параллели с тем слабаком, каким я был в прошлом. С тем нерешительным парнем из университета. Жалким, ничтожным, не готовым бороться за свою женщину.
Наша близость получается смазанной, скомканной, какой-то быстрой несмотря на общее удовольствие. Несмотря на то, что мне с ней хорошо, и она кричит от нахлынувших чувств, все не так, как должно быть. Мы не открылись, не доверились, не поговорили. Переспали и всё. Как будет дальше — непонятно. Готова ли Лера довериться мне и получится ли у меня чувствовать себя рядом с ней настоящим мужчиной, а не его подобием — остается загадкой.
