Босс на блюдечке
Эмилия поджидает меня в коридоре. По моему лицу она сразу понимает, что проблема разрешена – и вздыхает с облегчением.
– Ты все уладила, – констатирует она, – а еще сияешь. Что произошло?
Стасенька уже греет уши у кулера с водой. Мне хочется выпалить новость прямо тут, но я сдерживаюсь. Торжество должно быть полным.
– Расскажу чуть позже. Мне сейчас надо сделать пару звонков, а ты пока ступай в кабинет и попроси Тамару Ивановну и остальных ненадолго задержаться после работы. Скажи, будем отмечать.
Эмилия удивлена, но беспрекословно подчиняется. Хмурюсь, глядя ей вслед: с каким удовольствием я бы запретила ей работать в этом месте и позволила осесть дома с ее мечтами и фантазиями, но Григорий Евгеньевич особенно настаивал на том, что Эмилии необходимо общество, что она не должна замыкаться в себе, что обязана находиться среди людей, чтобы не терять связь с реальностью. И я пообещала ему, что устрою это. Боюсь, все то время, пока я буду в другой компании, не видя ее перед глазами и не имея возможности контролировать ее окружение, мое сердце будет не на месте – значит, мне придется приложить максимум усилий для того, чтобы устроить ее подле себя.
Когда я возвращаюсь в кабинет, все уже в сборе. Я торжественно сообщаю о своем уходе и обещаю не забывать бывших теперь коллег. Стасенька делает ревнивые глазки, Тамара Ивановна охает и желает мне счастливо устроиться на новом месте, наш бухгалтер больше интересуется только что доставленной пиццей, а айтишник бледнеет: я давно подозревала, что он ко мне неровно дышит.
– Как это вообще произошло? – спрашивает меня Эмилия уже в автобусе, когда мы возвращаемся домой. Я сижу у прохода, Эмилия полулежит, положив голову мне на плечо. Ее мягкие светлые локоны щекочут мне шею. – Я думала, что для того, чтобы устроиться в корпорацию, нужно пройти тысячу собеседований.
– Оказалось, достаточно устроить скандал. Бессонов оказался той еще сволочью, но стоило мне привлечь к этому внимание, как нашелся и тот, кто щелкнул его по носу и разрулил ситуацию, а заодно предложил мне работу.
– И кто это был?
– Не знаю, какой-то Демьян Евгеньевич. Наверное, какой-нибудь руководитель отдела, скорее всего, контрактного.
– Значит, компании вернут деньги только из-за того, что вмешался этот Демьян Сергеевич?
– Да. Мне, конечно, пришлось устроить небольшое представление и чутка приукрасить, но овчинка стоила выделки.
– И все хорошо закончилось?
– Более чем. Мне предложили три моих оклада, представляешь? В выходные непременно это отметим, а заодно пройдемся по магазинам: неплохо бы обновить гардероб, да и продуктов набрать на неделю вперед.
– А еще заедем на рынок? Там наверняка новые книги появились.
– Непременно.
Утром я встаю за два с половиной часа до выхода на работу – для совы вроде меня это настоящий подвиг, обусловленный сразу несколькими причинами. Во-первых, мне необходимо выглядеть сногсшибательно, а это требует времени. Во-вторых, автобусы не ходят до «Олимпа» – так невероятно скромно называется тот бизнес-центр, занятый холдингом, – поэтому мне придется выйти на остановке у точки сотовой связи, а оставшийся километр пройти пешком. В-третьих, я слишком взбудоражена, чтобы спать спокойно – в моей жизни наступает новый переломный момент, и я хочу насладиться им сполна.
Эмилия уже на кухне готовит нам завтрак. В отличие от меня она встает по утрам свежая и с улыбкой на розовых устах. Не понимаю, как можно радоваться такой беспросветной рани, но каждому свое.
Я быстро споласкиваюсь в душе, завтракаю, наношу макияж, собираю волосы в низкий узел и подбираю наряд. Сегодня на мне светло-голубой деловой костюм-двойка с приталенным пиджаком и слегка зауженными брюками, на ногах бежевые туфли, а в мочках ушей покачиваются жемчужные сережки. Я осматриваю себя в зеркало и удовлетворенно киваю: выгляжу на все сто!
