Влюбись, если осмелишься.
***
Ехали не спеша. То ли Дэрзенэф никуда не торопился, несмотря на ранний выезд, то ли боялся, что Минуру укачает. Умело управлял поводьями, надетыми на клыкастую морду дортаяга и маневрируя между деревьями.
Ехали сквозь лес, но тропинка хорошо просматривалась даже под слоем снега. Деревья все стояли голые, лишь изредка попадались мохнатые деревья, на подобие хвойных или вечнозеленых, которые одиноко чернели среди этого белого царства.
Пальто у Минуры было не очень теплым, оно не предназначено для снежной погоды, поэтому девушка даже была рада, что прижималась спиной к крепкой теплой груди Дэрзенэфа.
– Гаргуль сказал правду, – выдыхая в волосы Минуры, сказал Дэрзенэф. – Мне действительно понравились твои блинчики.
«Хорошо, что я приготовила не булочки, а то звучало бы очень двусмысленно», – пронеслось у нее в голове.
– В вашем мире вообще очень вкусные сладости. Умеешь их готовить?
– Ну-у, кое-что умею.
Минура действительно с детства помогала маме готовить торты и кексы на дни рождения. Но особо этим не гордилась. Что ж в тут особенного?
– У нас нет таких мастеров, – огорченно произнес он. – Было бы не плохо, если бы кто-то, кто умел печь, появился в наших краях.
«Неужели это он так предлагает мне тут печь?»
– Наверняка, кто-нибудь научится, – улыбнулась Минура, пытаясь повернуться и заглянуть в глаза Дэрзенэфу, но поняв, что оказалась слишком близко от его губ, покраснела и отвернулась, уставившись на дорогу.
Улыбку Дэрзенэфа она, конечно же, видеть не могла. Но та была мимолетна. Впереди показался утес, в котором была та самая пещера. Именно там был заточен его брат. И сейчас нужно было ему помочь.
Первым с дортаяга спрыгнул Дэрзенэф. Он протянул руки, подхватил Минуру за талию и помог спуститься на землю. Когда она спускалась, то оперлась о его руку. Они соприкоснулись кожей, и Минура вновь почувствовала жжение в родинке.
Она нахмурилась. Теперь это невозможно было списать на случайность.
– Вот она, – обратил ее внимание на скалу демон. – Пещера. Я наложил магический барьер, поэтому выйти и навредить жителям деревни брат не может. Но он мучается, потому что не может стать прежним.
Из пещеры послышалось тяжелое дыхание. Минура напряглась.
