Я тебе объявляю войну
Кто такой лаборант на кафедре филфака? По сути - секретарь, но с заманчивой перспективой стремительного карьерного роста. Ради этой возможной перспективы тысячи девочек и мальчиков работают за мизерную зарплату, выполняя кучу нуднейших - гласных и негласных - обязанностей.
В мои негласные обязанности, помимо прочего, входило следить за днями рождения всех сотрудников. Ну как - следить. Я оформляла поздравления, покупала продукты и готовила фуршетный стол на выделенные кафедрой деньги. Но кто бы следил за моим днем рождения? Правильно, никто.
На всем факультете об этом событии помнили лишь Андрей да Маша Проценко. В конце рабочего дня она заявилась ко мне с бутылкой домашнего вина и коробкой конфет.
- Вино моя бабушка делала, - сказала она, - отменное!
Внешне Маша была похожа на маленькую лисичку – небольшого росточка, с заостренным тонким носом и рыжими волосами. Как и Кононов, она подрабатывала переводами, только, в отличие от Андрея, переводила серьезные тексты.
- Маш… давай дождемся, пока все разойдутся.
- Сейчас здесь все равно никого нет! Мы быстренько, а то мне уже бежать надо! - она моментально разлила вино в пластиковые стаканчики, которые тоже прихватила с собой. - За твое здоровье!
Не сказать, что вино было таким уж отменным, но Машка налила еще.
- Желаю тебе, Вика, построить успешную научную карьеру! Пусть у тебя в жизни будет множество достижений!
Я почему-то вспомнила плакат на входе - до сих пор там висит, приветствует Морозова. И тут язык мой развязался - я выдала то, о чем промолчала вчера.
- Морозов.
- Что?
- Знаешь, а он ведь не сам докторскую писал. И скоро я докажу это. Прижму его к стенке, вот увидишь.
- Гм… А ведь было бы гораздо лучше, если б ты прижала его не к стенке, а к чему-нибудь мягкому и теплому. Например, к кровати.
- Чего?
- Не, ну правда, Вик. Какая разница - он писал, не он писал. Тут такой мужчина… мммм… Какие плечи, какие губы… - Машка сначала мечтательно прикрыла глаза, а потом широко распахнула их и презрительно взглянула на меня. - А ты дурью собралась маяться.
- Что? А я-то думала… А ты! - от негодования я даже подскочила со стула. - Как не стыдно!
- Ах, ну да! Помню твое выступление - что-то там про бабников и эгоистов, но опять же - какая разница? Да хотя бы просто одну ночь с таким мужчиной провести - уже будет что вспомнить на старости лет. Дерзай, Викуль. И поспеши, а то "Мисс Вселенная" тебя опередит.
Я уже изрядно поднабралась, а потому с угрожающим видом приблизилась к Машке.
- Ты что сейчас сказала, а? Что сказала, бесстыжая? – я подошла, начала трясти ее за плечи, а на глазах моих едва не выступили слезы. - Ну-ка, бери свои слова обратно!
Машка вдруг расхохоталась.
- Ай, да пошутила, я, пошутила! Сумасшедшая девчонка! Пусти меня, слышишь! - она стала отбиваться. – Все, успокойся уже!
Я села на стол и надула губы.
- Глупые у тебя шутки.
- Ладно, не сердись. Давай за примирение, - она налила еще вина.
Я выпила, хотя все еще сердилась на Марию.
Тем временем она взяла в руки пластиковую бутылку - там оставалась еще примерно половина - и стала рассматривать ее на свет. А потом вдруг захихикала.
Чего смешного? - недовольно спросила я.
- Да вот - почему-то вспомнила. В «Тристане и Изольде» было заколдованное вино. Герой с героиней его выпили и воспылали страстью друг другу на веки вечные. Вот бы и в жизни все было так просто.
- Это ты сейчас к чему?
- Ни к чему. Говорю же - просто вспомнила.
Мы замолчали.
- А знаешь, - вдруг сказала Машка, - меня бабушка учила всяким заговорам. Вот сейчас возьму и это вино заговорю! - она стала водить руками над бутылкой и выкрикивать разные слова - это было так забавно, что я не выдержала - засмеялась.
- Ты сегодня в ударе. Придумываешь одну глупость за другой.
- Глупость? - Машка хитро подмигнула. - А вот попробуй теперь – и почувствуешь разницу, - она налила мне еще немного вина.
Я пожала плечами, выпила, усмехнулась и спросила.
- И что теперь?
- А теперь, - ответила Мария, - оставшимся вином я угощу Томашевского. Или нет! - Соловьева! И кранты тебе, Горячева!
Вдруг дверь распахнулась и на кафедру зашел Морозов. Он уставился на бутылку.
- Что здесь происходит? Пьянка в рабочее время? Как не стыдно!
- Денис Сергеевич, очень стыдно, - защебетала Проценко, - но рабочий день почти закончился. К тому же сегодня пятница, а у Вики - день рождения, - она налила в чистый стакан вина и протянула его Морозову, - вот, выпейте за ее здоровье.
После этих слов Машка коварно улыбнулась и посмотрела на меня. Бессовестная рыжая лиса!
Морозов задумчиво посмотрел на вино и уже протянул к нему руку, но я вдруг подскочила к Проценко и попыталась ей помешать. Стаканчик хрустнул и вино, забрызгав нас Машкой, разлилось по полу.
- Вика! Ты что творишь?
А я и сама не знаю, что на меня нашло. Не поверила же я в эту чушь?
- Виктория такая неприветливая, - усмехнулся Денис Сергеевич. - Не хочет, чтоб я пил за ее здоровье.
- Нет, - Машка понизила голос, подошла к Морозову и жестом попросила наклониться, будто собиралась поведать ему страшный секрет. После того, как Денис Сергеевич нагнул голову, Проценко с таинственным видом сообщила. - Вика просто боится, что вы воспылаете страстью друг к другу. Потому что вино это - за-кол-до-ван-ное!
- У-у-у, как все запущено, - Морозов отклонился от Машки. - Как вас, девушка, зовут?
- Мария.
- Мария, значит. А отправляйтесь-ка вы, Мария, домой, - он нежно вытолкал недовольную Проценко с кафедры, а потом повернулся ко мне. - И ты тоже иди.
Это был первый раз, когда он обратился ко мне. Причем к Машке, значит, на «вы», а ко мне - на «ты». Что еще за фамильярность!
- Нет! - ответила я. - Буду здесь убирать.
- Я сам все уберу, иди.
