Семейный долг для истинного наслаждения
Георгий
Меня поразила собственная реакция на слова матери. Когда она вываливала своё дерьмо – грязные мыслишки нашей семьи, меня не покидало ощущение, что я стыжусь своих родителей. Удивительно, но мне было неудобно перед Ольгой, хотя она сама и бровью не повела.
Чем дольше я находился рядом с ней, тем больше она меня восхищала и поражала. Дед оказался прав, их семья была из совершенно другого круга. Иначе смотрели на мир. А Ольга... занимала теперь все мои мысли.
Когда я увидел её возле плиты – всё в той же юбке и на шпильках – я испытал незнакомые мне чувства. Я не хотел разбираться с этим. Не тогда. В тот момент я хотел попробовать, что же она готовит: и то, как гармонично ей удавалось меня кормить, словно мы действительно были парой, испугало меня.
Когда она коснулась моих губ, я понял, что в беде.
Мой фиктивный брак и все планы оказывались под угрозой, потому что я осознал, что никогда не прощу себе, если не узнаю эту девушку.
А потом она обхватила свой палец губами и... У меня начисто отключились мозги. Я захотел немедленно ощутить вкус её губ, захотел слиться с ней в глубоком крышесносном поцелуе, но о спокойствии в этом доме оставалось только мечтать. Мать прервала нас на самом интересном месте!
– Милуетесь? – услышал я за спиной её звенящий голос. – Ну-ну. Скажи, Георг, и это стоит триста миллионов?
Иди к чёрту, мама!
Я поспешил покинуть кухню, не желая, чтобы она развивала эту тему. Не при Ольге!
До ужина я скрывался в кабинете деда. Мы перекидывались в картишки, и он не мог не воспользоваться возможностью обсудить нашу гостью.
– Девчонка Нуждиных просто золото! Давно я так не смеялся. Наталья в бешенстве! Представляешь, Ольга назвала её мамой и попросила рецепт мясного суфле!
– Жаль, что пропустил это, дед Иван! – Я рассмеялся, воображая реакцию матери. – Она и вправду удивительная.
– Знаешь, Гоша, у меня такое чувство, будто ты не жалеешь о принятом решении?
– Пока не жалею, – улыбнулся я деду. – Девушка не глупа, весьма не дурна собой, а главное, не теряется с будущими родственничками. В обиду себя не даст, значит, мне не нужно оберегать её от нападок матери, и я смогу посвятить всё время восстановлению работ на фабрике.
– Фабрика-шмабрика, – крякнул дедушка, – ты мог бы уделить внимание и будущей жене.
– Дед Иван, это фиктивный брак, ты не забыл?
– Знаешь, что я вижу? – спросил он.
– Что?
– Я вижу красивую пару молодых людей. Из вас выйдет удивительный союз, вы сможете поддерживать друг друга не только в семье, но и в бизнесе. Лес и бумага всегда были тесно связаны, слияние двух самых влиятельных в этих отраслях семей в одну может поднять совместное дело на новый уровень.
– Дедушка, я пока не готов к новым настоящим отношениям. Я женюсь только для того, чтобы перенять у тебя контрольный пакет акций, я солидарен с тобой в вопросе родительского невмешательства в дальнейшем.
– Когда ты будешь готов, Ольга найдёт себе другого оболтуса и упорхнёт из твоей жизни.
– На ней свет не сошёлся клином, – рассмеялся я. – Я вообще, если честно, не планировал более вступать в брак. Если бы не правила вхождения в ряды акционеров, которые надо бы пересмотреть за давностью лет, я бы не подписался на данную авантюру.
– Эх, парень! – вздохнул дед. – Молодой ты ещё да зелёный! Когда судьба даёт тебе в виде исключения то, о чём ты и мечтать не смел, не стоит отказываться.
– Дед Иван, фиктивный брак! – напомнил я, на что дед лишь презрительно фыркнул.
Ужин подавала Ольга. Мясо с овощами понравилось мне больше, чем я способен был признать. В копилку к моей будущей супруге прилетело ещё одно бонусное очко – за готовку. А когда она не только прибрала со стола, но ещё и начала намывать посуду, я не выдержал.
– Ты не должна перемывать посуду, – бросил, подходя к ней.
– Мне же не сложно, – упёрлась она.
– Обычно у нас по будням убирает Клара Фёдоровна, она очень милая женщина, тебе понравится. – Вот с ней Ольга точно найдёт общий язык! Даже домработница-тире-кухарка была в разы лучше моей семейки. – В выходные мы предоставлены сами себе. Это значит, что посуда копится до понедельника. Хорошо, что Клара Фёдоровна забивает холодильник снедью. Моя мать, сколько я себя помню, никогда не готовила.
– Послушай, – она запнулась и нерешительно взглянула на меня. – Как я могу к тебе обращаться? Заметила, что все сокращают твоё имя по-разному...
Странно, что её заботил такой простой вопрос. Все называли меня, как кому в голову взбредёт, но было кое-что, что меня особенно раздражало.
– Оля, ты меня хоть чёртом лысым называй, только не Георгом, – усмехнулся я ей в лицо.
– Послушай, Гоша, – нараспев сказала она.
Гошей меня называл только дедушка, но как же фантастически это звучало из её уст! Она молчала, а мне хотелось слушать её голос без остановки. И, желательно, чтобы при этом она почаще называла моё имя.
– Да? – поторопил я, не выдержав затянувшейся паузы.
