Валентина Мельникова - Горячий Ключ

Но тут Агнесса схватила его за руку и полным отчаяния голосом прокричала:

— Смотрите, он возвращается!

Артем не знал, что происходит в этот момент в кузове, он видел только вертолет, который шел чуть ли не в лоб грузовику.

— Спокойнее, спокойнее, — шептал он себе, выворачивая вправо руль на очередном повороте.

Вертолет прошел над ними на чрезвычайно малой высоте, чуть не чиркнув колесами шасси по кабине. И вслед за этим — Артем не поверил своим ушам и недоуменно переглянулся с Рыжковым — раздался восторженный женский крик, кажется, кричала Агнесса, затем к ней присоединилась Ольга. И следом кто-то с силой забарабанил по крыше кабины кулаком.

Артем резко затормозил и выглянул из кабины.

Ольга, свесившись к нему из кузова, смеялась, не замечая, что по лицу ручьем бегут слезы.

— Артем! Они прошли через горы! Павлик и Дима прошли через горы и вернулись!

Он выскочил из кабины. Вертолет приземлился метров за сто выше их на дороге, и из него вывалился Пашка, помог выбраться Дмитрию, и, поддерживая друг друга, они побежали к грузовику. Агнесса, как ребенок, подпрыгивала в кузове и кричала:

— Я первой узнала Пашу, первой! По рубашке узнала!

Артем почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он сел прямо в дорожную пыль и с силой хлопнул по ней ладонью. Елки-палки, кажется, они и впрямь выкарабкались!

Глава 40

"Какие все же отличные ребята! — подумал профессор Каширский, наблюдая, как, смеясь и плача, обнимаются и целуются его друзья. — А скольких прекрасных людей уже нет! Зуевы, Сергей…

А Надежда Антоновна, Евгений и Дима ранены… — Он посмотрел на Артема, который, устало улыбаясь, что-то рассказывал журналисту. — Нет, за Артема можно быть спокойным. С ним все образуется! И хотя между ним и Олей вроде как кошка пробежала, это еще не повод переживать за них".

Каширский посмотрел на Ольгу, которая, несомненно, была расстроена этой размолвкой, и ободряюще подмигнул ей. «Ничего, она сильная девочка и найдет способ, как укротить Таранцева. Тем более, что Артему этого и самому хочется». Профессор с радостью подумал, что впереди у них еще годы и годы счастливой жизни, и перевел взгляд на остальных своих товарищей. «А другие? Павел, например. Пижонистый безалаберный мальчишка на глазах превратился в мужчину. И Аркадий Степанович. Уж как ему было трудно пересилить себя, но пересилил и подошел все-таки к Артему. И как он сказал! „Артем, я беру свои слова обратно, те, которые наговорил вам про псевдогероизм и все такое прочее… — И вскинул сжатую в кулак ладонь. — Когда мы едины, мы — непобедимы!“ — так сказал Рыжков и улыбнулся Артему. И Артем улыбнулся в ответ и тоже вскинул кулак: „Но пасаран! Они не пройдут!“ И не прошли. Те, которые появились из-за реки, чтобы их убить». Профессор вздохнул и еще раз внимательно посмотрел на Павла, как-то странно прихрамывающего все это время. Размахивая руками, он с упоением и в лицах изображал, как они с Незвановым косили из пулемета ничего не подозревающих бандитов, постоянно перескакивая то на рассказ о переходе через горы, то па захват полковника.

Хромоту Павла заметила уже и Агнесса. Она с беспокойством спросила:

— Павлик, что у тебя с ногой? Чего ты ее так выворачиваешь? Тоже поранился, что ли?

Павел прервался на полуслове и с удивлением уставился на Агнессу. И: вдруг хлопнул себя по лбу и расхохотался:

— Вот дурак. Про самое главное оружие забыл!

Он задрал штанину и извлек из-под нее огромный тесак, насколько внушительный, настолько и древний на вид, с тупым зазубренным лезвием.

— Паша! Где ты его раздобыл? — Агнесса взяла тесак, повертела его в руках, разглядывая, и протянула Шевцову:

— Смотрите, это ж самурайский меч!

У меня отец точно такой же с японской войны привез. Павлик, ты что, в камикадзе записался?

— Почем я знал, что он самурайский? — почесал в затылке Пашка. — Да хозяева небось и сами этого не знали. Валялся в поленьях, вот я его и прибрал, чтобы было чем этого… Прохорова встретить, — кивнул он в сторону белобрысого, сидящего неподалеку на траве. — Харакири им уже не сделаешь, но по башке шандарахнуть получилось бы неплохо.

Каширский подошел к ним, взял тесак из рук Шевцова и внимательно осмотрел его.

— Нет, это не самурайский меч, Агнесса Романовна, да и не меч он вовсе, а нож для разделки крупной рыбы, правда, действительно японский, тут уж никакого сомнения. И похоже, еще дореволюционный. У нас в Приморье тогда много японцев проживало. Вот оттуда и попал, а может, кто-то, как и ваш папа, привез его после войны с Японией как сувенир.

Агнесса рассмеялась и покачала головой:

— Надо же, я ведь под таким мечом, считайте, выросла. Такое себе представляла… — Она махнула рукой. — А какая разница, самурайский меч или рыбацкий нож, главное, что им хорошенько стукнуть можно того, кто тебя не понимает, правда, — Она снова рассмеялась. — Как быстро меняются наши взгляды под влиянием обстоятельств. Еще пару недель назад самыми злейшими врагами для меня были с десяток лоботрясов, не желающих ходить на физкультуру, да сосед-алкаш, который постоянно выводит своего пса на клумбу у меня под окном… — Она задумчиво посмотрела на нож. — Отдай, Паша, его мне. Я этот меч соседу на голову нечаянно уроню. Как ты думаешь Оля, мне за это что-нибудь будет?

Ольга ничего не ответила, бросила на нее потерянный взгляд и, развернувшись, побрела к вертолету. Села в его тени и устало вытянула ноги.

Агнесса проводила ее глазами, выразительно посмотрела на Артема и постучала себя кулаком по лбу. Он недовольно скривился и повернулся к Рыжкову:

— Аркадий Степанович! Мы с вами единственные из мужчин, кто еще более-менее стоит на ногах, поэтому нам придется заняться теми, кто за решеткой. Как вы думаете, если мы зацепим ее тросом и рванем грузовиком, сумеем ее вырвать или нет?

— Давайте попробуем.

Они несколько раз оборвали трос, и, когда о всем уж отчаялись, решетка все-таки выскочила из каменной ниши. Еще целый час им понадобился, чтобы вывести людей из штольни и посадить их в кузов грузовика. Несчастные молчали, лишь жмурились от солнца и подставляли ему лица, бледные, изможденные…

Агнесса и Ольга напоили бывших рабов отваром каких-то трав, которые собрал для этой цели Рыжков. Первым рейсом вертолета решили отправить освобожденных. Надежду Антоновну, до сих пор так и не пришедшую в себя, и завернутое в одеяло тело Сергея Малеева, которое они отыскали на обочине дороги. Уговаривали улететь Шевцова, но он наотрез отказался.

— Я со всеми, — твердо заявил он, — больше ждал, подожду еще немного.

— Мы мигом, — пообещал Пашка, поднимаясь в вертолет, и посмотрел на Артема: