Исчезнувшая - Мари Мур
Кэш отдает мне телефон, его пальцы прижимаются к моей ладони. Он не убирает свою руку, а вместо этого обхватывает мое запястье. Мне кажется, Кэш не собирался этого делать, а сделал неосознанно по привычке. Но от его прикосновения искры воспламеняются на моей коже.
Я задерживаю дыхание, потому что отчетливо помню, какой трепет зарождался внизу живота, когда Кэш прикасался ко мне.
А теперь я чувствую…
Это удивительно, но тоска по Кэшу загорается внутри меня с такой скоростью, словно меня облили бензином и поднесли горящую спичку. Я смотрю на Кэша, не отрывая от него глаз. Он молчит и медленно устремляет взгляд на мои губы, а потом…
Резко отдергивает от меня свою руку, словно его ударило током.
Острый укол моментально впивается в сердце.Кэшу неприятно прикасаться ко мне.
– Читай сообщение, – говорит он сквозь плотно сжатые зубы.
Я перевожу взгляд на его телефон, заранее зная: то, что в нем написано, расколет меня. Разобьет на куски. Уничтожит.
«Жаль, что меня не пригласили на вечеринку. Я был бы не против трахнуть тебя первым»
Меня сейчас вырвет. Я прижимаю руку ко рту, не понимая, как такое возможно? Как?
Я вздрагиваю от внезапного удара, раздавшегося у моих ног. Опускаю голову и вижу, что уронила телефон Кэша. Его экран разбит, как и мое сердце. Точнее, его уже нет. От него ничего не осталось.
– Послушай, Ким… – хрипит Кэш. – То, что между нами было – все это не имело значения. Ты же знала, кто я такой. Я ни к кому не привязываюсь.
Никто не сможет заменить тебя, Ким. Никто.
– Тогда зачем ты говорил мне, что я важна для тебя? Зачем говорил, что любишь меня? – сквозь слезы бормочу я.
Кэш видит, что я плачу и проводит рукой по волосам. Отворачивается и избегает встречаться со мной взглядом. Для него мои слезы – лишняя проблема и ненужная драма. Для меня – неспособность остановить свою боль.
– Я солгал, – наконец говорит он. – Это было игрой, чтобы… – Кэш резко выдыхает. – Чтобы трахнуть тебя. С тобой было классно. Но мне надоело.
Он оборачивается и смотрит на меня.
– Мне жаль, Ким. Я просто играл с тобой.
Из меня вырывается сдавленное рычание. Я поднимаю руку, отвешиваю ему пощечину и уношусь прочь.
Просто дыши. Просто дыши. Просто дыши, черт возьми…
Споткнувшись о бордюр на подъездной дорожке, я подворачиваю лодыжку. Мой рюкзак спадает с плеча. На автопилоте я поднимаю его и не вижу, куда иду. Все, что вижу перед глазами – безразличное лицо Кэша и его сообщение.
Я был бы не против трахнуть тебя первым.
Я такая гребаная идиотка. Я думала, что смогу вернуть его, но он… Он…
Унижение наравне с гневом скапливается у меня в животе. Если раньше я была для Кэша игрушкой, то теперь я для него испорченная и запятнанная. Не знаю, что из этого хуже. Но в одном я уверена точно.
Теперь Кэш по-настоящему предал меня.
***
Этот день был мучителен. Я не смогла отправиться на занятия и несколько часов проторчала в библиотеке. Потом дождалась водителя и уехала домой.
Все еще испытывая гнев, я решаю отвлечься и набираю номер офицера, который допрашивал меня в госпитале. Он оставил визитку и сказал, что я могу позвонить ему по любому вопросу, касающемуся моего дела. Также он обещал, что свяжется со мной, как только у него появится новая информация.
Но с тех пор он так и не позвонил, и мне необходимо узнать на какой стадии находится мое дело.
Я издаю тяжелый вздох, когда слышу, что номер недоступен. Я пробую еще несколько раз, но все безуспешно. Следующие несколько минут я трачу на то, чтобы выяснить контактный телефон отдела, где работает офицер Торнтон. Мне повезло, что его данные есть в визитке.
Наконец мне удается связаться с тем, кто знает этого офицера.
– Мистер Торнтон перенаправлен в другой отдел. Он здесь больше не работает, – говорит женщина сухим тоном.
– Тогда с кем я могу поговорить по поводу моего дела?
Я называю свои данные и слышу в телефоне стук клавиатуры. Несколько секунд длится молчание.
– В нашей базе нет заявления по результатам поиска Кимберли Эванс. Вы уверены, что назвали данные верно?
– Попробуйте еще раз, – я сжимаю кулаки. – Это какая-то ошибка!
– Я вводила ваше имя несколько раз. У нас ничего на вас нет.
Она бросает трубку, и я смотрю на телефон, ничего не понимая. Что-то здесь не так.
Почему из полиции исчезло мое заявление об изнасиловании? Будто его и не было вовсе. Будто бы меня не допрашивал офицер. Будто бы у меня не брали анализы на проведение криминальной экспертизы. Будто бы не начиналось расследование.
Если оно вообще начиналось.
Я перевожу взгляд на семейную фотографию, висящую на стене. На ней отец сидит в черном кожаном кресле в расслабленной позе, позади него стоит мама. Рядом с ней десятилетняя я, у моих ног лежит Голди.
В глазах предательски щиплет. Я вытираю слезы и поднимаюсь с кровати. Подхожу к письменному столу, достаю из ящика канцелярский нож и выдвигаю лезвие.
С тех пор, как меня госпитализировали, отец фанатично следил за тем, чтобы ни одна деталь о той проклятой ночи не просочилась в прессу. Он не хотел, чтобы кто-то узнал о моем изнасиловании. Он предпочел скрыть все. Абсолютно все.
Я прищуриваюсь и взмахиваю рукой, всадив лезвие ножа в лицо отца на снимке. Раздается звук разбитого стекла, осколки летят на пол, но мне нет дела до беспорядка.
– Пошел ты! – кричу я.
Затем я действую быстро. Я меняю свою школьную форму на черные джинсы, толстовку и кроссовки. Собираю волосы в низкий хвост и возвращаюсь к шкафу, достав оттуда шкатулку. За несколько минут в голове рождается план. Я вынимаю наличку, но оставляю нетронутыми драгоценности и ювелирные украшения. С вешалки снимаю куртку и бросаю ее в рюкзак.
Снова беру телефон и листаю контакты на своем телефоне. Он новый, и номеров не так много. Я быстро нахожу нужного человека.
– Алло, – голос Десмонда немного взволнованный.
– Помнишь, ты сказал мне, что я могу тебе доверять?
Он прочищает горло.
– Да, я помню. Кимми, ты где? Ты в порядке?
– Я в порядке, – уверяю его. – Мне нужна твоя помощь. Ты можешь подъехать в место, которое я пришлю тебе в сообщении?
– Сколько мне понадобится времени, чтобы подъехать из моего дома в это место?
Я ненадолго задумываюсь.
– Около часа.
– Значит, я там буду через двадцать
