Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен

– Моя маленькая распутница, какого ты чудного оттенка розового, – сказал Рейф, погладив влажные складки сначала нежно, потом нажал посильнее, потом проник внутрь сперва одним, а затем и двумя пальцами. Возбуждение ее нарастало, почти достигло пика.

Он остановил взгляд на ее груди.

– Потрогай себя.

Фанни втянула ртом воздух и прогнула спину. Накрыв ладонями груди, она принялась ласкать свои соски, пока они не превратились в твердые почки, одновременно толкая бедра навстречу его ладони.

При виде Фанни, задыхающейся и раскрасневшейся от возбуждения, Рейф не мог не возбудиться сам. Опустившись на кровать, он приподнял ее за ягодицы. Фанни приподняла бедра повыше, приглашая Рейфа овладеть ею, но он не торопился принять приглашение, продолжая ласкать ее пальцами.

– Ты такая теплая внутри, – хрипло сказал он и добавил к двум средним пальцам указательный, который занялся набухшим бугорком чуть повыше входа, местом средоточия ее нарастающего возбуждения.

Рейф перекатился на бок, не прекращая действовать рукой. Фанни, задыхаясь, вскрикивала, заклиная его продолжать.

Он усмехнулся.

– Ей тоже нравится, когда ее целуют.

– Ей всего хочется! Твоих губ, твоего…

Рейф погладил ее живот, и она задрожала от предвкушения. Прижав губы к ее бедру с внутренней стороны, Рейф начал движение вверх.

– Моя богиня, солоновато-сладкая, – прошептал он. Он исследовал языком каждую складочку и каждый бугорок. Фанни стонала и извивалась под этой мучительно-сладкой пыткой. И вот настал момент, когда напряжение сделалось невыносимым и, зависнув на пике, рассыпалось, разбежалось бесчисленными волнами наслаждения.

Фанни раскрыла глаза.

– Как тебе всегда удается угадать, – спросила она, склонив голову, – когда я близка к удовлетворению?

Рейф забрался на нее сверху и, снимая губами бисеринки пота с ее лба, ответил:

– Я внимательно вслушиваюсь во все твои «охи» и «ахи».

Откинувшись на спинку кровати, Рейф отдыхал, предоставив Фанни свое тело для изучения. Легко касаясь, она водила пальчиками по заживающему шраму, оставшемуся после ножевого ранения в грудь, и по шраму на предплечье, где его недавно задела пуля. Погладив Рейфа по покрытому синяками и ссадинами торсу, она продолжила путь вниз.

– Мне не терпится доставить удовольствие моему раненому воину, – сообщила она перед тем, как погладить его по причинному месту.

Рейф застонал. Его стон был встречен поступком, который мог бы кое-кого повергнуть в шок. Пристроившись поудобнее между его ногами, Фанни несколько раз лизнула его головку, потом украдкой взглянула на него, озабоченно покусывая губу. Рейф едва не кончил.

Затем она сделала своим языком еще что-то такое, от чего его словно пронзило током от макушки до самого кончика. Она повторила этот магический обряд несколько раз, пока он не осознал, что больше терпеть уже не в силах. Но до того как погрузиться в ее тугую теплую плоть и забыться, надо было сделать еще кое-что.

Рейф неохотно приподнял Фанни, оторвав ее от увлекательного занятия.

– Думаю, пришло время для французского письма. – Рейф ухмыльнулся. – Помнится, ты как-то сказала, что сама хочешь надеть его на меня? – Рейф схватил с пола брюки и принялся обшаривать карманы. – Вот оно! – Опрокинувшись на спину, он вытащил изделие из латексной резины из бумажной упаковки и, зажав в кулаке свой «клинок», показал ей, как его зачехлить. – Раскатываешь вот так, медленно.

Фанни оказалась прилежной ученицей, но, закончив работу, она, присев на пятки и осмотрев плод своих стараний, заключила:

– Нет, мне это не нравится, – и, не дожидаясь позволения, скатала кондом обратно и швырнула на пол. – Не вижу в нем необходимости. Я не хочу никаких преград между нами, Рейф.

Ответом его была приподнятая бровь и весьма широкая ухмылка.

– Будь по-твоему, Фанни.

– О, мне нравится твоя уступчивость, – сказала Фанни и, застенчиво опустив голову и рассеянно покручивая каштановые завитки у него на груди, добавила: – У меня немного саднит там. Мы могли бы делать это чуть помедленнее?

– Иди сюда, моя хитрая лисичка, и садись на меня сверху. Тогда ты сама сможешь управлять процессом. – Голос его был хриплым, дыхание сбивчивым. Фанни опускалась на него медленно. Рейф застонал, чувствуя, как его «меч» входит во влажные тугие ножны. Фанни, усвоив однажды преподанный им урок, медленно вращала бедрами.

Она покачивалась то назад, то вперед, приподнимаясь так, что едва не выпускала его из себя, а в следующий момент с нажимом опускалась, всякий раз вбирая его все глубже. Она находила особое удовольствие в том, что могла наблюдать за ним, оценивая меру получаемого им удовольствия. Фанни управляла процессом, и это ее возбуждало. Рейф что-то бессвязно бормотал и глухо вскрикивал, и она стонала, запрокинув голову. Нагая наяда, оседлавшая сатира.

Он вытянул вперед руки, пытаясь поймать ее подпрыгивающие тяжелые груди. Завладев ее сосками, он стиснул их, прокатывая между пальцами, вгоняя ее в сладострастную дрожь, заставляя быстрее и резче вращать бедрами.

Рейф ответил на ее толчки несколькими долгими медленными возвратно-поступательными движениями и, приложив палец к самому чувствительному бугорку, переспросил:

– Да, любовь моя?

Поток медового сока увлажнил ее скользкий чехол, и Рейф почувствовал, что больше не в силах сдерживаться. С каждым толчком возбуждение его увеличивалось, пока не осталось ничего, кроме ощущений, ничего, кроме экстаза. Рейф медленно выплывал из забытья.

– Господи, Фанни, – пробормотал он, смутно осознавая, что Фанни во второй раз получила оргазм.

Она упала к нему на грудь и вздохнула, как может вздохнуть женщина, удовлетворенная сполна. Кожа ее словно светилась, порозовевшая, блестящая от испарины. Заключив Фанни в объятия, Рейф гладил ее, словно ребенка. Уже засыпая, он шепнул ей на ухо:

– Давай на этот раз обойдемся без помолвки и отправимся прямо к викарию.

Глава 37

– Мама, позволь мне представить моего сына, Харрисона Гейбриела Сент-Олдуина. – Рука Рейфа покоилась на плече стоявшего рядом с ним мальчика. – Гарри, это твоя бабушка, леди Сент-Олдуин.

Гарри галантно поклонился – утренняя репетиция даром не прошла. Рейф был уверен, что мать осталась довольна.

Леди Сент-Олдуин улыбнулась мальчику и подняла глаза на сына.

– Как прошло путешествие на север?

Рейф подивился тому, как легко чувствует себя человек, который может общаться с собственной матерью напрямую, без посредников.