Сандра Браун - Петля желания

Рей решил, что над ним, по-видимому, тяготеет ка-кое-то проклятие.

Наверное, какой-то неизвестный враг, воспользовавшись магией вуду, изготовил его восковое изображение и вонзил в него тысячу иголок. Или, может быть, звезды, определявшие его судьбу, сошли со своих орбит и рухнули одна на другую.

Как бы то ни было, ясно одно – все пошло не так. Все складывалось против него.

Беллами Прайс находилась на расстоянии всего нескольких шагов от его идеального укрытия. Но неожиданно зазвонил телефон.

Рей услышал звонок изнутри шкафа. Когда до него донесся звук шагов Беллами, бегом возвращавшейся к входной двери, от растерянности и обиды на свою проклятую судьбу у него даже отвисла челюсть. Он слышал, как она, спускаясь по ступенькам, кричит в телефон:

– Не вешайте трубку!

Телефон перестал звонить.

Задыхаясь, Беллами выговорила:

– Я слушаю, Оливия.

Затем несколько мгновений царила полная тишина, и Рей решил, что если она до такой степени поглощена тем, что говорит ей мачеха, то, скорее всего, не услышит и его. Значит, для него еще не все потеряно.

Он приоткрыл дверцу стенного шкафа, выскользнул в образовавшуюся щель и на цыпочках подошел к двойной двери спальни, возле которой остановился и прислушался.

Беллами говорила шепотом. И тут он услышал, как она вначале всхлипнула, а затем разразилась настоящими рыданиями.

Рей вышел из спальни и стал, крадучись, спускаться в прихожую, понимая, что из-за рыданий Беллами его не услышит. По звукам, доносившимся снизу, он решил, что она находится у самой лестницы. Так близко. Если он сможет добежать до площадки раньше, чем она поймет, что ей угрожает, шум уже не будет иметь никакого значения. К тому времени, когда Беллами все поймет и сможет как-то отреагировать, будет уже слишком поздно – она будет мертва.

Рей услышал, как Беллами произнесла в телефон:

– Я немедленно выезжаю. – И глухо добавила: – Нет, на этот раз я буду вести машину сама.

Затем прозвучали слова прощания, и она закончила разговор.

Рей глянул вниз через перила и увидел, что Беллами схватила со стола в прихожей большую дорожную сумку и торопливо проследовала прямо к входной двери, возле которой уже стоял чемодан. Она задержалась лишь на одну секунду, чтобы погасить свет в прихожей.

Весь первый этаж дома погрузился в темноту. Беллами выскользнула за порог и заперла за собой входную дверь.

Это произошло так быстро, что Рей все еще продолжал стоять на верхней площадке лестницы, сжимая потной рукой нож и размышляя над тем, что ему делать дальше. Затем с улицы раздался звук автомобильного мотора. Свет фар скользнул по окнам первого этажа, Беллами развернула машину и отъехала от дома. Еще несколько мгновений, и затих даже звук отъехавшего автомобиля.

Рей снова остался в дураках.

И именно по этой причине у него возникло подозрение, что против него действует какой-то колдун, не иначе. Он покинул дом Беллами тем же путем, каким пришел, и вернулся туда, где оставил свой пикап. Насколько он мог понять, его никто пока еще не заметил. Для пущей безопасности, отправляясь в Джорджтаун, он несколько раз менял номера.

Усталый и растерянный, Рей решил ехать домой. Через сорок минут после очередной неудачи он уже подъезжал к дому. Оставил пикап в гараже, затем оказался у входной двери и вошел в дом. Не включая свет и на ощупь продвигаясь по комнате, Рей опустил жалюзи на обоих выходивших на улицу окнах. Только после этого он прошел к столу и зажег ночник.

Он направился было на кухню, но внезапно застыл на месте.

– Черт! – прохрипел он. – Ну ты и напугал меня! Что ты здесь делаешь?

Руп Кольер вышел из темноты в круг тусклого света:

– Я здесь потому, что ты ведешь себя не так, как тебе было сказано.

Глава 25

– Я от тебя никаких указаний не принимаю.

Оттолкнув плечом Рупа, Рей неуклюже, но с воинственным видом проследовал на кухню. Кольера обдало густым, терпким запахом пота.

– Как же ты воняешь, Рей! Почему бы тебе вначале не принять душ?

– А почему бы тебе не поцеловать меня в задницу?

Рей вытащил из холодильника бутылку пива, крутанул пробку, бросил ее тут же на пол и одним глотком опрокинул в себя половину ее содержимого, после чего вытер рот тыльной стороной ладони и громко и смачно рыгнул.

Очаровательно, подумал Руп. Рей, став бесполезным, должен исчезнуть.

С самого начала их союз был крайне конфликтным и ненадежным. Они оба не доверяли друг другу. Однако для собственного спокойствия Рупу Кольеру необходимо было создать хотя бы видимость дружеских отношений.

После гибели Алана до Рупа стали доходить сведения о том, что Рей на стенку лезет, как в прямом, так и в переносном смысле, от желания отомстить Листонам. Как прокурор, добившийся обвинительного приговора для Алана, Руп понимал, что сам может стать мишенью для мстительного негодяя. У Рея, конечно, был коэффициент умственного развития полного идиота, но при этом в нем хватало злобы и агрессии, чтобы сделать из него реальную угрозу для жизни многих людей.

Кроме того, Руп свято придерживался старинной мудрости, что лучше быть удачливым, чем умным.

Руп боялся, что когда-нибудь Рею улыбнется удача и он либо убьет, либо покалечит его. И Рупу совсем не хотелось весь остаток жизни ходить, оглядываясь, и потому он уже один раз попытался навсегда отделаться от Рея, устроив ему автомобильную аварию. Потом Руп избрал другую тактику и решил подружиться с ним. Просто потому, что исповедовал правило: пусть друзья будут рядом, но еще ближе должны быть враги.

Бывший прокурор обнаружил, что Рей по-прежнему живет в том же стареньком доме, в котором когда-то жил и его покойный брат. Обделенный всеми способностями, как физическими, так и интеллектуальными, да еще и с искалеченной левой рукой, Рей не мог найти приличную работу и потому продолжал кое-как сводить концы с концами, живя на пособие.

И вот тут на белом коне, то бишь на сверкающем белом «Кадиллаке», появляется Руп Кольер и предлагает Рею новое жилье, причем совершенно бесплатно. Кроме того, он передал ему подержанный пикап и подыскал работу в недавно приобретенной компании по производству стекла, поэтому ремонт и замену лобовых стекол можно было теперь производить весьма дешево.

Поначалу Рей ответил на предложение Рупа о заключении мира угрозой размозжить ему череп. Кольер тут же продемонстрировал немыслимое терпение и смирение перед лицом этого дикаря, извинившись и заявив, что нисколько не винит Рея за его неприязнь. Слово «неприязнь», правда, пришлось объяснять.