Нора Робертс - Смертельная игра

— Я никого не убивал! — закричал Вар. — Они просто проиграли…

— Проиграли в твоей игре, — закончила за него Ева. — По твоим правилам. Вар, когда тебя выпустят, ты будешь уже стареньким-стареньким. И проведешь ты все это время в камере без доступа к каким-либо электронным устройствам. Все, игры кончились.

— Бред какой-то. — Он умоляюще взглянул на Пибоди. — Вы же понимаете, что это все бред. Вы-то меня понимаете?

— Конечно, понимаю. Поэтому давайте-ка я переформулирую свою мысль, просто чтобы не выбиваться из общего стиля. — Куда подевалась восторженная простушка Пибоди? Перед Варом, глядя на него ледяными глазами, была уже другая женщина — полицейский с бесстрастным лицом. — Конец игры, козел. Ты проиграл. Давай, Даллас, я сама оформлю арест. Мы с Макнабом вместе его оформим.

— Хорошо. — Ева села, внезапно почувствовав себя совершенно обессиленной. — Хорошо. Отличная работа, Пибоди.

— Так нечестно, — запротестовал Вар. — Вы опять играли не по правилам. Вы не можете меня за это посадить, — продолжал кричать он, но Пибоди уже рывком подняла его на ноги. — Я ничего не сделал! Меня там не было! Они сами виноваты!

Но Ева закрыла глаза и больше не слушала его выкриков, в которых уже чувствовались слезы.

«А ведь он действительно верит в то, что невиновен, — подумала она устало, оставшись в одиночестве. — По крайней мере какая-то часть его души в это верит. Мол, он всего лишь предоставил им технологию, и нельзя винить его в том, к чему это привело. И, может быть, адвокат, когда он найдет себе адвоката, попытается на этом сыграть». Но Ева знала, что может положиться на Рио и на систему.

Услышав, что в комнату кто-то вошел, Ева открыла глаза. Это был Рорк. Он закрыл за собой дверь и сел напротив, не спуская с нее синих глаз.

— Давненько я не сиживал на допросе у копа.

— Зачитать тебе права?

— Я от них отказываюсь. А ты молодец, что дала Пибоди его прокачать. Она отлично справилась.

— Он сам отчасти верит в эту брехню. Сумел убедить себя, что Барт будто бы сам виноват в своей смерти, а Силла — в том, что она в коме. — Сердце Евы больно сжалось, когда она мысленно закончила фразу. — И если бы этот кинжал вошел в тебя на пару дюймов выше, ты тоже был бы сам в этом виноват.

— По той же логике, в том, что я здесь сейчас сижу и гляжу на тебя, виноват тоже я — моя ловкость и мастерство. Лейтенант, вы просто устали, расстроены и к тому же еще малость потрепаны.

— А я хочу быть злой и довольной. Это у меня идет следующим пунктом программы. Они были его друзьями и считали его своим другом. А он использовал их, высосал из них все, что ему было нужно, а отдал лишь то, чем ему было не жалко — и даже необходимо — поделиться. Они для него ничего не значили все годы, что жили и работали вместе. — Ева глубоко вздохнула. — Нет, еще хуже, они для него были лишь бездушными инструментами… уровнями, которые нужно пройти на пути к победе. Он заставил меня задуматься о том, что на самом деле значат друзья и напарники. Взаимоотношения. Я могла бы даже обещать, что постараюсь стать лучше как друг и напарник, но я не могу все время держать это в голове.

— По-моему, ты и так уже прилагаешь достаточно стараний, но если захочешь, с радостью стану тебе об этом напоминать.

— Рорк. — Ева потянулась через стол, взяла его руки в свои. — Когда погибла Колтрейн, мне казалось, я поняла, что тебе, должно быть, из-за меня приходится переживать. Из-за того, кто я есть. Но я ошибалась. А сегодня… Все случилось так быстро… Я разносила эту чертову голографическую комнату на куски, пыталась найти панель управления. И я ее нашла, но опоздала на несколько секунд. За эти секунды я увидела, как в тебя входит клинок, и мир вокруг меня просто замер. Он просто остановился.

— Но ведь не насовсем, — улыбнулся Рорк, сжав ее пальцы. — И вот мы здесь.

— Я и до тебя — без тебя — неплохо справлялась. Все было нормально. Бог свидетель, и ты до того, как встретил меня, тоже.

— Я уже никогда не соглашусь на просто «нормально». А ты?

Ева покачала головой.

— Я хотела сказать… я была довольна жизнью. Когда не знаешь, что может быть еще что-то, довольствуешься тем, что есть. Но теперь я знаю и думаю, что не смогу прожить без тебя. Мне уже не будет «просто нормально», я не буду довольна жизнью, куда там. Я уже не понимаю, как люди справляются. Все эти люди, оставшиеся в живых. Все те, кому мне пришлось смотреть в глаза и говорить «его больше нет» или «ее больше нет». Я не представляю, как они умудряются прожить еще хоть один день.

— Разве не поэтому — в самом буквальном смысле — ты и занимаешься своим делом? Разве не поэтому ты такая, какая ты есть?!

— Может быть. Нельзя об этом думать, а не то и свихнуться можешь. Или просто умереть от тоски и усталости. — Ева на секунду закрыла глаза, потом снова открыла их и взглянула на Рорка. — Когда мы там с тобой очутились и я подумала, что мы из этой передряги уже не выберемся, я знала, что могу с этим справиться. Потому что… Понимаю, я глупости говорю.

— Потому что мы погибли бы вместе, — закончил за нее Рорк.

Ева даже засмеялась, хотя в глазах у нее стояли слезы. До чего же хорошо и до чего это странно, когда тебя понимают с полуслова!

— И это наверняка болезненный эгоизм с кучей всякой там невротической хрени, в которой могла бы покопаться Мира. Но — да, черт подери. Умереть вместе с тобой — это одно. А вот прожить без тебя хотя бы еще один день — это невозможно. Но ведь ты-то вынужден каждый день жить с мыслью о том, что сегодня может оказаться… тем самым днем. Рорк, как бы я хотела…

— Не нужно. — Он еще крепче сжал ее пальцы, и тон его сделался резким. — Не нужно говорить мне, что ты хотела бы, чтобы все было по-другому. Чтобы ты была другой. Мне не нужна другая. Я ведь влюбился в копа, не так ли? Я женился на копе, хотя она меня и отговаривала. Мы ведь с тобой оба не ищем легких путей.

— Это точно.

— А ты бы хотела? — удивленно поднял бровь Рорк.

— Нет. Нет, черт возьми. Я хочу только тебя.

— Ну разве мы оба не везунчики, раз имеем ровно то, что хотим?

— Да. Нам пора домой. — Ева облегченно выдохнула. — Надо бы вздремнуть, — добавила она, вставая. Она заметила, как Рорк, поднимаясь, напрягся и поморщился. — Но только после того, как Соммерсет осмотрит твой бок.

— Не хочу, чтобы он надо мной суетился. И так пройдет.

Может, это была и мелочь, может, и пустяк, но Ева решила, что такой неожиданный обмен ролями действует на нее очень успокаивающе и даже доставляет ей чувство некоторого удовлетворения.

— Врачи сказали, что тебе было бы неплохо лечь на пару дней в больницу, — напомнила она. — Так что выбирай: или это, или Соммерсет.