Уинслоу Элиот - Опасности прекрасный лик

Ларк открыла рот.

— С тобой все в порядке? — спросил Дом.

— Да. — Ее голос прозвучал спокойно, не так ли? — Мне очень жаль.

Дом встал и взялся за брюки.

— Мне надо позвонить в авиакомпанию. Я не знаю, сколько буду отсутствовать. Джонни в Бразилии, и я уверен, что он будет не в состоянии приехать.

— Дом, — торопливо сказала Ларк, — возьми меня с собой.

— Что?

— Пожалуйста, — сказала Ларк. — Для меня это значит очень много… познакомиться с твоей матерью.

— Что ж, — заколебался он, — мне кажется, ей тоже захочется познакомиться с тобой. Но она серьезно больна. Сейчас не время.

— Я это понимаю. Но все равно я хочу поехать.

— А тебя не страшит то, что там будет? Я буду в больнице почти все время и не смогу уделять тебе много внимания.

— И не надо.

— Тогда я с удовольствием возьму тебя, — решился Дом. — Это все разом меняет.

Они вылетели из Лос-Анджелеса первым утренним рейсом. К тому времени, когда они прибыли в больницу Ноткилла, операция была уже сделана. Сьюзан лежала в отделении интенсивной терапии, приходя в себя после операции. Дом пошел повидаться с ней наедине.

Ларк бродила вокруг больницы, вспоминая те недели, которые она провела здесь в качестве пациентки много лет назад. Отчасти хорошо, что она снова здесь: это дает ей возможность ощутить свое прошлое. Она действительно была личностью до того, как превратилась в Ларк.

Через некоторое время появился Дом.

— Мне бы хотелось выпить чашечку кофе в кафетерии, — сказал он. — А потом, перед тем как уходить, мы еще раз проведаем маму. На ночь остановимся у нее на ферме. Дорога отсюда займет всего полчаса. Тебе там понравится.

Ларк почувствовала облегчение от того, что Дом весь поглощен мыслями о матери и не приглядывается к ней. После кофе Дом отправился в палату. На этот раз Ларк пошла с ним.

Сьюзан лежала бледная, как смерть. К ее носу была подведена трубочка, а в руки воткнуты иглы. Ее красивое лицо стало морщинистым и дряблым. Ларк сжала руку Дома.

— Мне сказали, что все нормально, — сказал он; глаза его были полны слез. — Она поправляется.

Ларк была не в состоянии говорить. Влекомая за руку Домом, она прошла через палату к кровати Сьюзан и прошептала:

— Сьюзан…

Глаза Сьюзан раскрылись. Она удивленно посмотрела на Ларк, а затем осмысленно улыбнулась.

— Пенни, — удалось произнести ей.

Слезы хлынули по щекам Ларк.

— Мне жаль… мне так жаль…

— Я всегда знала, что ты вернешься, — срывающимся голосом прошептала Сьюзан. — Но, милая, почему так долго?

Вспомнив о присутствии Дома, Ларк нечеловеческим усилием заставила себя перестать плакать. Вытирая глаза, она гладила руку Сьюзан.

Дом, очевидно, не заметил чувств Ларк.

— Ты отлично продержалась, мама, — сказал он.

Сьюзан перевела взгляд с Ларк на Дома.

— Никогда бы не подумала, что можно перенести такую боль и выжить, — пробормотала она. — Но теперь, когда я снова нашла Пенни, я понимаю, в чем дело. — И вновь погрузилась в бессознательное состояние.

Сев во взятую напрокат машину, Ларк высморкалась. Дом тоже высморкался.

— Прости, что я подверг тебя такому испытанию, — сказал он.

— Пожалуйста…

— Она приняла тебя за Пенни Хаутен.

— Я знаю.

— Мать все еще надеется на ее возвращение.

Ларк чувствовала себя разбитой. Ей нельзя было бросать Сьюзан ни под каким предлогом. А теперь, что же ей делать теперь?

Когда они ехали по дороге на ферму, Ларк словно в трансе смотрела на знакомую местность. Поля были покрыты снегом, изящные серебристые березы, царственные клены и величественные дубы чернели на фоне свинцово-серого неба. Ларк подумала, что, проезжая мимо, она узнаёт каждое дерево, каждый фонарный столб на обочине дороги. Снег завалил крышу фермерского домика и словно одеялом покрыл двор. Ферма выглядела заброшенной.

Рано или поздно ей предстояло взглянуть в лицо своему прошлому. Она всегда понимала это и просто пыталась как можно дольше оттянуть этот момент. И вот теперь этот момент настал.

Ларк легла спать с Домом в его комнате, но когда он уснул, она выскользнула, чтобы посмотреть свою прежнюю комнату. В комнате все осталось по-прежнему. В шкафу висела ее одежда; на кровати лежал ее плюшевый мишка; на полках стояли ее детективы. Ларк долго ходила по комнате, и перекошенные половицы скрипели под ее ногами. Она выглянула в окно, выходившее в темный сад и на темные поля, расстилавшиеся за ним. «Я здесь, — думала Ларк. — Наконец-то я здесь, я приехала домой».

На следующее утро оба они были усталыми и измученными.

— Наверное, мы оба спали не слишком хорошо, — печально сказал Дом. — Ты побудешь тут, пока я съезжу в больницу? Тебе ведь туда ехать незачем.

— Хорошо. — Ларк опасалась, что в послеоперационном сумеречном состоянии Сьюзан действительно узнает ее и выдаст Дому.

Она целый день бродила по засыпанным снегом полям и местам, где она частенько бывала. С тоской она вспоминала Джорджию, свою собаку. Дрожа, с порозовевшими от холода щеками Ларк вернулась наконец в дом и заварила себе чай с мятой.

Дом вернулся в шесть. Он привез с собой большую пиццу и бутылку кьянти.

— Мать хочет видеть тебя завтра, — сказал он, откупоривая вино. — Она огорчилась, что ты не приехала со мной сегодня. Я объяснил ей, что ты моя подружка, сказал как тебя зовут и все такое. Но ею овладела эта странная мысль, что ты и есть настоящая Пенни Хаутен. Я поговорил об этом с медсестрой, и она объяснила, что такое с больными происходит часто. Ты не против прокатиться завтра?

Ларк замешкалась с ответом, но потом сказала:

— Нет, не против.

Сьюзан уже перевели из интенсивной терапии в ее палату. Она лежала по-прежнему с капельницей, однако трубочки из носа убрали, и она была в сознании. Сьюзан улыбнулась Ларк.

— Здравствуй, дорогая, — нежно сказала она. — Я так рада видеть тебя.

— Я тоже рада видеть тебя.

— Странно, что теперь здесь я вместо тебя?

Дом подошел к Ларк и шепотом объяснил:

— До того как исчезнуть, Пенни лежала в этой больнице.

Ларк кивнула.

— Дом, — сказала она, затаив дыхание, — ты не возражаешь, если я поговорю несколько минут с твоей матерью наедине?

Такая просьба озадачила Дома, но, хотя и с неохотой, он согласился. Оставшись одна, Ларк села на краешек кровати Сьюзан. Она понимала, что ей нет смысла притворяться.

Почему ты оставила нас? — спросила Сьюзан.

— У меня не было выбора.

— У всех есть выбор.

— Давай не будем говорить об этом сейчас. Ты еще не набралась достаточно сил, чтобы выслушать всю историю. Я расскажу, когда мы вернемся домой. Но прошу тебя, Сьюзан, Дом ничего не знает.