Тадеуш Доленга-Мостович - Дневник пани Ганки (Дневник любви)

— Подожди немного, — сдержала я его. — Зачем тебе ехать с этим в министерство? Разве иначе нельзя?

— Конечно, нет.

— Я так не думаю, — возразила я. — Министерству совсем необязательно об этом знать. Зачем нам, чтобы это дело получило огласку среди знакомых? Нужно уладить его таким образом, чтобы все обошлось как можно тише и осталось тайной. Кроме того, мне кажется, что шпионские дела не имеют ничего общего с твоим министерством… О! Придумала! Ведь этими вещами ведает полковник Корчинский. Этот человек умеет хранить тайны. У меня к нему большое доверие после той истории с желтым конвертом.

Яцек заколебался.

— Я слишком мало его знаю.

— Зато я знаю его прекрасно. И вовсе не настаиваю, чтобы именно ты это улаживал. Я и сама справлюсь со всем.

— Но это просто неудобно, — сопротивлялся он. — Это касается меня и моих служебных дел… Я не могу вмешивать в них свою жену.

— Дорогой мой, не смеши меня. Ты говоришь так, будто не знаешь, как обернулась бы эта история, если бы я в нее не вмешалась. Ты сам признаешь, что до сих пор я устроила все как можно лучше. Так позволь мне уж довести дело до конца.

Он не хотел согласиться, и я почти вынудила его к этому. Наконец он уступил, да и то когда меня поддержал Фред, сказав, что легче будет уладить дело не так официально, если именно я поговорю о нем с полковником Корчинским.

— Да, — решительно сказала я. — И пан Ван-Гоббен со мной поедет, чтобы сразу дать показания.

Оставалось еще обдумать, как подать историю с вымышленным двоеженством. Вот тут и пригодился опыт Фредди в таких вещах. Он считал, что не надо вообще об этом вспоминать. По его мнению, было вполне достаточно сказать, что мисс Норман пытается заставить Яцека передать ей тайные документы, шантажируя его письмами восьмилетней давности, с тех времен, когда их связывали близкие отношения.

Зная полковника, я тоже была уверена, что эти вещи не заинтересуют его глубже. А в том случае, если мисс Норман после ареста все же попытается выполнить свою угрозу, нужно будет решительно все отрицать. Если бы даже ее доказательства двоеженства имели достоверный вид или были-таки правдивы, достаточно поставить их под сомнение, чтобы это дело не только долгое время не всплывало на поверхность, но и, возможно, было похоронено навсегда. Тем более, как сказал Фред, иностранных шпионов обычно судят при закрытых дверях. При таких обстоятельствах, если бы до наших знакомых и дошли какие-то смутные слухи об обвинении той женщины против Яцека, можно было бы спокойно объявить их выдумками.

Когда мы условились обо всех деталях, я позвонила полковнику. Застала его уже дома, но он был так любезен, что согласился вернуться в свое управление и принять меня. Правда, я сказала, что у меня чрезвычайно важные сведения о весьма подозрительной личности, которая может в любую минуту бежать из Варшавы.

Мы с Фредом сели в машину и поехали. Последовав совету Фреда, я оставила его в машине с тем, чтобы вызвать по первому же требованию полковника.

В управлении уже не было почти никого. Только в приемной сидел тот вульгарный тип, которого я впервые увидела в молочной на Жолибоже. Полковник Корчинский вышел меня встретить, как всегда, галантно поздоровался и пригласил в кабинет.

— Это просто счастье, — начала я, — что мне суждено было познакомиться с вами, пан полковник. Теперь я не только нуждаюсь в вашей помощи, но и сама могу послужить делу, которое вы возглавляете.

Он вежливо улыбнулся и сказал:

— Я всегда к услугам прекрасных дам. О чем же идет речь на этот раз?

— Понимаете, мой муж, когда еще был молодым человеком, познакомился за границей с одной девушкой. Он был тогда еще очень неопытен и ввязался в роман, который вовсе не пошел бы на пользу его репутации, если бы та история выплыла на свет. Вы меня понимаете?

Полковник кивнул.

— Такие вещи в молодости случаются не редко.

— Да. Между тем упомянутая иностранка как-то узнала, что Яцек, то есть мой муж, находится теперь на дипломатической службе, он женат и что любая компрометация могла бы повредить его карьере и плохо повлиять на его положение в обществе. И она решила воспользоваться этим в своих низких интересах.

— А каковы же ее интересы?

— Та женщина — шпионка. Она приехала в Варшаву и заявила мужу, что наделает ему много неприятностей, если он не даст ей сфотографировать очень важные и секретные государственные документы. Конечно, мой муж решительно отказался и сказал, что сообщит о ней властям. Я упросила его, чтобы он доверил это дело мне, и получила возможность увидеться с вами, пан полковник. Ведь я заранее знала, что могу рассчитывать на вашу деликатность, за которую я бесконечно вам благодарна.

На вопрос полковника я перечислила по заметкам Фреда те документы, о которых шла речь, а потом спросила, будут ли приняты во внимание грязные обвинения той женщины против Яцека, если ее арестуют.

С самого начала меня удивила спокойная улыбка, которая не сходила с лица полковника. Теперь же он сунул руку в ящик и, положив передо мной фотографию, спросил:

— Вы говорите об этой женщине?

Я широко раскрыла глаза: передо мной лежало изображение мисс Норман.

— Да! — воскликнула я, не помня себя от изумления.

— Она живет в отеле «Бристоль» под именем Элизабет Норман, не так ли?

— Вы знаете о ней, пан полковник!

— Вы не ошибаетесь. Имеем ее на примете, еще с тех пор как она приехала в Польшу.

— С Рождества?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет. Она здесь еще с осени. Правда, перед тем имела другую фамилию и другую внешность.

— Значит, вы знали, что она шпионка? Почему же вы ее не арестовали?

Он посмотрел на меня уже совсем весело.

— Видите, временами иностранный шпион может быть для нас весьма полезным. Например, благодаря этой даме мы смогли обезвредить нескольких ее очень опасных союзников и противников. Собственно, и в Польшу ее прислали именно затем, чтобы парализовать деятельность этих последних.

— Ничего не понимаю…

— Для специалистов это достаточно простые вещи. Одни государства посылают шпионов, а другие — своих агентов, чтобы следить за ними и таким образом узнавать о намерениях противника. Впрочем, не хочу нагонять на вас скуку. Достаточно будет, если скажу, что эта очаровательная пани, фотография которой лежит перед вами, сама того не желая, навела нас на след очень опасной птицы, нашего общего знакомого пана Валло, который действовал здесь под именем Роберта Тоннора. Кроме того, благодаря ей мы обратили внимание еще на нескольких лиц. А поскольку знали заранее о ее намерениях и целях, то соответствующим образом подготавливали сведения, на которые она охотилась, и тем вводили в заблуждение ее разведку. Теперь вы понимаете, почему мы ее не арестовали? Такой шпион, как эта дама, да и, наконец, каждый известный нам шпион приносит нам определенную пользу. Знаю я и о том, что главной ее задачей было получение дипломатических документов, которые вы назвали. Сначала даже намеревались просить вашего мужа, чтобы он передал ей соответствующие фальсификаты. Но обстоятельства сложились так, что теперь нам это уже не нужно.