Ирина Мельникова - Роман с Джульеттой

– Жизнь заставила, Лидушка. – Алина погладила ее по руке. – Только запуталась я совсем. Ну, почему все враз пошло кувырком?

– А может, поговоришь с Луганцевым? Объясни ему, признайся. Что он, не человек? Не поймет?

– Только не Луганцев! – почти закричала Алина и, спохватившись, понизила голос: – Лучше умереть!

– Я тебя не пойму! – насупилась Лида. – Сама не знаешь, чего хочешь. Я тебе предлагаю реальный выход. Сюда никто не заглянет. Загримируй меня под тетю Лену. И сама убедишься, что я тоже кое-что умею.

Алина некоторое время молча смотрела на нее. Лида не сводила с нее глаз.

– Ладно, – наконец сказала ее тетка, правда, с тяжелым вздохом. – Давай попробуем, но учти, я еще не приняла решения…

– Я вас предупреждала! – Зоя Аркадьевна трагически воздела руки к потолку, на котором виднелось пятно плесени. – Это провал! Все билеты на премьеру проданы на месяц вперед!

– Не паникуй! – рявкнул на нее Карнаухов, который метался по кабинету, хватаясь попеременно за голову и распухшую щеку. – И что же это такое! – наконец возопил он и рухнул в кресло. – Зуб болит, мочи нет! Но я ведь терплю! На стену лезу, но терплю! Чем таким она могла заболеть? Внезапно, мгновенно! Коклюшем, дизентерией, паралич хватил? И это перед премьерой? Она что, смерти моей хочет?

– Ты эгоист, Геннадий! – Завтруппой плюхнулась в кресло рядом с Карнауховым. – Эта столичная штучка просто набивает себе цену. Помнишь, как я играла Офелию? Полмесяца прошло, как мне вырезали аппендицит, и кто это заметил?

– Боже! – закатил глаза Карнаухов. – Заткни этой женщине рот! Надо думать, как выходить из положения, а она точит меня, точит, словно короед. О-о-о! – Он снова схватился за щеку. – Проклятье! Чтоб тебе лопнуть!

– Геннадий! – Зоя Аркадьевна приподнялась над креслом. – Выбирай выражения!

Карнаухов с недоумением уставился на нее, затем сердито махнул рукой.

– Я про флюс! Растет, как на дрожжах! Придется вскрывать!

– Флюс! – Завтруппой разразилась сардоническим хохотом. – К вечеру тебя в морге вскроют, если спонсоры узнают, что премьера срывается. Такие неустойки заплатим за рекламу! Ты бесхребетный, жалкий ловелас, Геннадий! У тебя не один флюс, дорогой, а с десяток! И самый главный – Заблоцкая! Как хочешь, так и выцарапывай ее из дома!

– Я сам к ней съезжу, – с решительным видом Карнаухов поднялся из кресла. – Я ее притащу сюда. Живую или мертвую, но притащу! Что она себе позволяет? Белова, конечно, ей в подметки не годится, но перед премьерой она даже от пива отказывалась. Правда, после премьеры напивалась в сиську. Но это ж после премьеры…

– А почему не сама Заблоцкая сообщила о своей болезни? Что она, без сознания? С какой стати тебе звонил какой-то мужчина? Почему не назвался?

– Назвался, – буркнул Карнаухов, – ее близким другом.

– Ее близким другом! – передразнила его Зоя Аркадьевна. – Без имени и фамилии. Странные друзья у нашей Алины Вадимовны. Может, это провокация?

– О, сколько вопросов! – Карнаухов скривился и выругался: – … твою мать! Всем только бы вопросы задавать! А кто ответит? Мне отвечать!

– Давай я тоже поеду с тобой! – неожиданно предложила Зоя Аркадьевна. – Вдвоем легче!

– Вдвоем легче дрова пилить! – Карнаухов метнулся к столу и схватил початую бутылку водки. Сделал несколько торопливых глотков прямо из горлышка и, опершись ладонями в столешницу, тяжело перевел дыхание. – Смерть моя пришла! Кто ж на меня эту пакость напустил?

– А я что говорила? – с торжеством в голосе воскликнула Зоя Аркадьевна. – Пакость она, самая настоящая пакость!

– Дура, я про флюс! – сказал устало Карнаухов. – Вот же приспичило…

Он не закончил фразу. На пороге появился Сергей Марков. Кадык его нервно подрагивал, на лбу выступили капли пота.

– Геннадий Петрович! Журналисты приехали. Что им сказать? Что премьера отменяется?

– Какое к черту отменяется? – пришел в бешенство Карнаухов. – До начала репетиции целый час. Я сейчас поеду к Заблоцкой. А ты постарайся залить баки журналистам! Главное, чтобы они не рыскали по театру. И если кто-то хоть словечком единым намекнет нашим папарацци, что Алина заболела… Убью! – Карнаухов с силой ударил кулаком по столу. – Всех разгоню к чертовой матери!

– Что за шум, а драки нет?

Понурый Марков отшатнулся и с испугом, словно увидел перед собой привидение, уставился на Алину, которая возникла вдруг за его спиной.

– Кого тут собрались увольнять и разгонять к чертовой матери? – Алина обвела всех веселым взглядом. – Уж не меня ли?

Зоя Аркадьевна схватилась за сердце и с глухим стоном осела в кресло. Сергей, то и дело сглатывая слюну, не сводил с Алины глаз. Его кадык ходил ходуном под тонкой кожей, будто кто-то дергал его за веревочку.

Карнаухов, лицо которого то ли от волнения, то ли от недавнего возлияния приобрело вдруг свекольный оттенок, взирал на Алину молча. Упираясь кулаками в столешницу, он не сводил с Алины взгляда, беззвучно шевеля при этом губами. Возможно, читал про себя молитву, но скорее непечатно выражался. Все-таки он считал себя джентльменом и при дамах свое восприятие мира старался не афишировать. Зоя Аркадьевна не в счет. Для Карнаухова она давно потеряла свой женский статус.

– А-а-лина Вадимовна! – наконец вымолвил Карнаухов. – Что за фокусы?

– Не поняла? – удивленно посмотрела на него Алина и перевела взгляд на Маркова. – В чем дело, Сережа? Отчего бледный вид?

– Бледный вид? – Карнаухов опустился на стул. – Будет тут бледный вид и холодные ноги! Позвонил ваш приятель и сказал, что вы серьезно заболели. И по этой причине нужно, дескать, перенести премьеру. Вы в курсе, кто звонил?

– Он назвал себя? – быстро спросила Алина.

– В том-то и дело, что нет. Вернее, я не уточнял. Сами понимаете, это известие прозвучало, как гром среди ясного неба. А этот гражданин очень быстро положил трубку.

– Я же говорила, что это провокация, – подала голос Зоя Аркадьевна. Она в изнеможении обмахивала лицо театральной программкой. – Чей-то злой розыгрыш.

– Но кому это нужно? – в недоумении спросил Марков. – И так все на взводе.

– Не понимаю, – Алина пожала плечами. – Что за детские проказы! Еще бы позвонили, что бомбу подложили…

– Сплюньте три раза! – замахал на нее руками Карнаухов. – Этой заразы нам еще не хватало! – И, схватившись за трубку телефона, быстро ею перекрестился. – Слава богу, ничего не случилось! Все живы-здоровы! Все на своих местах! – и, заметив, что никто не сдвинулся с места, закричал Маркову, указывая трубкой на дверь: – Живо на репетицию! Пулей! – и прижал ее к уху.

– Алина, пошли, – сказал Марков. – Там тебя журналисты дожидаются! – и посмотрел на Карнаухова: – Геннадий Петрович, мы вас ждем!