Дмитрий Ребров - Джек-пот для Золушки

И тут же следом вспомнилось – рядом, в соседней комнате, между шкафом и стеной стоит обшарпанный черный чемоданчик. Стоит. Просто стоит – или?…

Стоп!!! – приказала себе она. Хватит сходить с ума! Что было – то было, но вся чертовщина навсегда осталась в прошлом, а теперь… Теперь у нее другая, новая жизнь, и в ней не будет места ни мистическим фобиям, ни идиотским рефлексиям.

Она зажмурилась и решительно отшвырнула свой внезапный страх туда, где он и должен навсегда остаться, – назад, в прошлое!

И улыбнулась, и снова подняла бокал, и воскликнула:

– За вас, ребята! За всех вас! И – за «Яну»!!!

Эпилог

К лету многое изменилось. Компания «Яна и К°» прочно встала на ноги. Умело проведенная рекламная кампания – помогли сестра Димы Юртина и школьный друг Марата Ильясова – обеспечила начальный приток клиентов, а первоклассное исполнение работ подняло и закрепило авторитет молодой фирмы.

Компания быстро мужала – растущий объем заказов позволял принимать в штат больше толковых людей, а их знания и умение в свою очередь расширяли возможности фирмы, привлекая все новых и новых клиентов. Каждый из «концессионеров» получил свой участок работы – тот, который хотел. Подобно хитрому спруту, компания обшаривала все вокруг, прощупывая самые разные направления развития и выбирая наиболее выгодные и перспективные.

Уже в мае из-за тесноты пришлось отказаться от нескольких комнаток в полуподвале и искать нормальный офис. После недолгих раздумий остановились на старом трехэтажном здании на Беговой. Домик был довольно запущен, его предстояло как можно скорее довести до ума, и тогда Наташа вспомнила о Лидии Дмитриевне Горбань – «дежурном администраторе» СиАМовского заводоуправления. Та с радостью откликнулась на предложение концессии и немедленно развернула в новом офисе «Яны» неистово-кипучую деятельность.

Понятно, что успех к новой компании не пришел сам собой. Ребята дневали и ночевали на рабочих местах, не жалея ни сил, ни времени. От ежедневной напряженной работы в фирме был освобожден только один из концессионеров – сама Наташа. И на это были весомые причины.

Во-первых, ей пришлось форсировать работу над диссертацией. Защиту удалось перенести всего на два месяца, и теперь, чтоб наверстать упущенное, Наташа должна была вкалывать на полную катушку.

Во-вторых, случилось то, что, безусловно, и должно было случиться – Наташа ждала ребенка. Эта новость, под большим секретом сообщенная друзьям ошалевшим от радости Колей, вызвала всеобщий фурор в стане концессионеров. И хотя по всем канонам КЗоТ мизерный срок беременности будущей мамы не давал ей право на какие-либо льготы, отцы-основатели «Яны» единогласно постановили: Наташу от всех хлопот освободить, никакими проблемами не загружать, а в случае ее появления на работе – под любым предлогом немедленно отправлять домой!

А в-третьих… В-третьих, с самой Наташей стали происходить странные перемены. Стоило ей узнать о своей беременности, как вся ее жизнь необъяснимым образом изменилась.

В ней прорастало зернышко новой жизни, и это сокровенное чудо, и ее собственное таинственное, неизведанное состояние заставило Наташу взглянуть вокруг другими глазами и переоценить все заново. Все вдруг приобрело совершенно иной, истинный смысл, все сдвинулось, перемешалось и встало на свои исконные, вечные места.

У нее будет ребенок, свой ребенок – маленький, беззащитный и бесконечно родной человечек, ее плоть и кровь. Важнее и дороже этого для нее не было и уже не могло быть ничего. Даже любовь к Коле ушла на второй план, а уж все прочее, – например, ее недавние старания во что бы то ни стало заполучить миллиард – теперь представлялись и вовсе глупой и никчемной мышиной возней. Теперь она твердо знала – в жизни есть вещи несоизмеримо более важные. Вот почему Наташа довольно спокойно относилась к успехам «Яны» и, положа руку на сердце, совсем не горела желанием непременно внести свой личный вклад в общее дело.

А Коля между тем стал уходить в себя все чаще, иногда Наташе казалось, что напряженная работа мысли не прекращается у него вовсе. Бывало, прямо посреди разговора он вдруг замирал, взгляд его становился полностью отрешенным и словно направленным вовнутрь. Наташа прекрасно понимала, что с ним в этот момент происходит, а вот Елену Михайловну эти его «отключки» раздражали неимоверно. Но Елена Михайловна не знала о пророчестве «рыбки», а Наташа наоборот – не забывала о нем ни на миг. Она как могла опекала мужа, стараясь разгрузить его, освободить от бытовых мелочей, дать возможность спокойно сосредоточиться на своих мыслях.

Но ведь и Коля, памятуя о состоянии Наташи, старался быть повнимательней к своей беременной жене, всячески заботился о ней и стремился во всем ей помогать.

Со стороны это, наверное, выглядело и забавно и трогательно. Не раз изумленная Елена Михайловна становилась свидетелем совершенно нелепых сценок. Молодожены могли, к примеру, не поделить мусорное ведро. Вставали посреди кухни, вцепившись в него мертвой хваткой, и при этом с ласковой улыбкой уговаривали друг друга.

– Натуся, отдай, тебе нельзя таскать тяжести!

– Коля, но мне же совсем не тяжело! А ты устал, ты очень много работаешь, тебе надо отдохнуть!

– Ерунда, я совсем не устал, а вот ты… Послушай, ну не упрямься, отдай! Такие споры забавляли и их самих, а посему и продолжаться могли сколь угодно долго. – Дурдом!! – восклицала обычно в таких случаях Елена Михайловна и, решительно отобрав ведро у обоих, отправлялась со своей добычей на лестничную клетку.

На третьем месяце у Наташи начался сильный токсикоз, а вместе с ним стали происходить странные и очень неприятные приступы дурного настроения. Внезапно невесть откуда накатывало непонятное волнение, и ее охватывало томительное беспокойство, а то и смутная, глухая тревога. Поначалу Наташа объясняла такое свое состояние обычным предзащитным мандражем. Но вот защита прошла (и прошла, кстати, замечательно – ни одного черного шара!), а беспокойство и тревога не улеглись. Наташа проконсультировалась у врачей, ей сказали, что такое в ее положении вполне возможно, и на какое-то время она успокоилась. Но вскоре тревога вернулась снова – еще более сильная, мучительная, выматывающая душу. Теперь частенько случалось и так, что Наташа, затаившись в каком-нибудь укромном уголке, давала волю тихим беспричинным слезам, не приносящим, впрочем, особого облегчения. Эти перемены с ней не остались незамеченными. И Коля, и Елена Михайловна донимали ее расспросами, что с ней происходит, в чем причина ее странных слез. Наташа отмалчивалась, уверяла, что с ней все в порядке, или уходила от ответа как-нибудь иначе. Она просто не могла сказать им правду, потому что к тому времени уже безошибочно поняла, что было причиной ее страхов. Это снова был он – затаившийся в узкой щели между шкафом и стеной дьявольский черный чемодан. Проклятый DREAMREALIZER опять вламывался в ее жизнь, уродуя и калеча ее! Опять, как и в день гибели Левчика, Наташа абсолютно явственно ощущала, как от магического ноутбука исходит непреодолимая и страшная угроза. Он казался ей сверхъестественным черным глазом, неустанно и недобро следящим за ней, за Колей, даже за их будущим малышом. И неотступный страх за свою семью сводил Наташу с ума! Она пыталась бороться с этим страхом – безрезультатно. Тогда она попробовала спрятать ноутбук подальше в надежде хотя бы уменьшить его злое влияние. DREAMREALIZER перекочевал сначала на антресоли, а потом и вовсе на балкон – не помогло. Конечно, Наташа давно бы уже избавилась от ненавистного компьютера, если бы не одно «но». Устройство ноутбука, его электронная начинка, спрятанная под неразборным черным корпусом, могли оказать Коле огромную, неоценимую помощь в его работе над открытием. Лишить своей собственной рукой мужа такого важного подспорья она просто не могла. Если б хотя бы она могла поделиться с кем-нибудь своими страхами, услыхать слова поддержки, утешения! Но кому она могла это рассказать? Елена Михайловна вообще ничего не знала о непостижимом всемогуществе старого ноутбука, а Коля… Да если бы он узнал о злом, гнетущем влиянии DREAMREALIZERa на жену, он наверняка бы немедленно вышвырнул чертов ящик вон! А ведь он мог ему еще ох как пригодиться! Наташа попала в замкнутый круг, и выхода из него не находила… Неизвестно, сколько бы еще продолжались ее мучения, и чем бы все это в итоге закончилось, если бы не свекровь. Застав. в очередной раз Наташу в слезах, Елена Михайловна села рядышком и обняла ее за плечи. – Наташа, доченька, так нельзя – ты погубишь и себя, и Андрюшку, – кивнула она на ее живот.