Водопад страсти - Мэри Влад
– А Мария может помочь?
– Мария первая станет хлопать в ладоши, когда узнает, что Дерек снова Босс. Мы с ней так и не нашли общий язык. Дерек уже все варианты перебрал, уж поверь. Он дотошный, копает до основания и даже глубже. Вываливал на меня информацию почти час. Потом я не выдержал, встал и ушёл.
– Он сильно расстроен.
– Дерек ощущает себя в ловушке. Никогда он не хотел быть Боссом. И сейчас не хочет.
– Из-за Лоренцо?
Эдриан кивает.
– Да, мой… хм… наш отец был с ним не слишком мягок.
– Не слишком мягок?! Он измывался над ним! – чуть не вскакиваю со скамейки. – Я видела записи. Это… это…
– Чудовищно. Да, знаю. Мне кажется, Дерек так и не простил его.
– Ему до сих пор кошмары снятся, – поджимаю губы.
– У всех нас есть черти под кроватью. У тебя ведь тоже.
– Ты о чём?
Эдриан выбрасывает окурок, задирает голову и долго изучает тёмное небо.
– Ты пришла на могилу Эльзы, но к своей семье ты прийти не можешь, – говорит он наконец. – Останки отца ты развеяла по ветру, а твой брат похоронен не так. Не было ни гроба, ни плиты. Наскоро вырытая яма. Туда и бросили то, что от него осталось. Забросали землёй и воткнули куст каких-то цветов, чтобы скрыть разрытую землю.
– Я догадывалась, знаю ведь, что делают с телами предателей. Я смогла с этим справиться, простила тебя. И я могу съездить на могилу к маме, не переживай за меня, теперь со мной всё в порядке.
– Тогда почему ни разу не съездила?
Подавляю вздох. Эдриан обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
– Стыдно?
Молчу.
– Не стоит, принцесса. Ты выживала, а потом привыкла. У всех людей руки запачканы. У кого-то кровью, у кого-то навозом. По этой земле лишь грешники ходят. Нет кристально чистых. Не найдёшь.
– Мои родители были хорошими людьми, я хочу в это верить, – шепчу. – Хотя бы в это.
– Для тебя они были такими, это само собой. А вот для других – не факт. Мы нашли информацию на всю твою семью. Твоя мама таскала с работы печенье и ещё кое-какую еду. На записях видно. Люди скажут «воровство», а я скажу, что это вклад в семью. Понимаешь, о чём я? В глазах других людей она была воровкой, в ваших с Майклом глазах – самой лучшей мамой на свете, а в глазах твоего отца – любимой женщиной, которая приносила детям лакомство. Было бы у вас достаточно денег, она бы покупала печенье, а не крала. Однако деньги тоже не всегда честно достаются. А что такое честно? Опять же – можно с разных сторон смотреть. И ведь все приведут разные доводы, как ни крути. Говорят, правда у каждого своя. Так ли это? Кто знает. Уж точно не нам с тобой судить. Вообще, судить – это неблагодарное занятие. Одно дело факты: предал – расплачивайся. Другое дело – судить об абстрактном. Там ни у кого правды нет.
– Тебе точно нужно стать консильери, – улыбаюсь. – Ты зубы заговоришь кому угодно.
– Умею, да.
– А про папу что-то нашли?
– Скучно он жил. Даже печенье ни разу не спёр, хотя в то время работал в продуктовом магазине.
– Значит, хорошие честные люди всё же есть.
– А что такое «хорошо» и «честно», принцесса? И кто судит? Ведь после работы он приходил домой с пустыми руками. Это было для вас хорошо? Было для вас честным то, что вы жили бедно, а кто-то из ваших одноклассников – нет? Или вам всё-таки нравилась еда, которую приносила ваша мать? Вы были сыты, разве для вас это было плохо?
– Нет, мы радовались. Мама редко приносила вкусняшки, но, когда приносила, мы устраивали почти что праздничный вечер.
– Да, – Эдриан чуть сжимает мою руку. – Вы были счастливы, а кто-то на складе не досчитался пары пачек печенья. Видишь, как всё относительно.
И ведь он прав. Я и сама часто думала об этом. Для людей, не входящих в нашу семью (я имею в виду семью Савиано), я ужасный человек, а вот члены клана считают меня верной и полезной. Да, так было не всегда, однако теперь я больше не жена в опале, и я приношу в семью хороший доход, это ценится. А вот моя мёртвая семья вряд ли приняла бы новую меня с распростёртыми объятиями. Они бы увидели во мне шлюху, убийцу, стерву – кого угодно, но не ту милую безотказную девушку, которой я когда-то была.
Воспоминания о прошлой жизни режут по живому, поэтому съезжаю с темы:
– Как у тебя с Александрой?
– Почему ты о ней спрашиваешь? Ты в курсе, что ли?
Вот блин! Съехала и сразу же вляпалась. Он ведь не знал, что я подслушивала. Эльза была права, мне рот нужно нитками зашить.
– Александра сказала?
– Нет, я… – заливаюсь краской. – Я слышала вас. Дважды.
Он смеётся.
– Ты неисправима, Нора.
– Я не специально, честно. Так получилось. А теперь мне любопытно. Расскажешь?
– Да нечего рассказывать. Она всё так же меня ненавидит, но секс у нас теперь регулярный и космический. Это всё.
– Не хочешь с ней закрутить?
– Слишком рано думать о чём-то таком, да и Алекса ясно дала понять, что кроме секса я от неё ничего не получу.
– А ты сделай так, чтобы она передумала. Если хочешь, конечно. Изабель была бы за тебя рада, – кладу голову ему на плечо. – И Эльза тоже.
– Думаю, им плевать. Они мертвы, Нора. Уже не в этом мире.
– Я тоже скучаю. Скучать по близким – это нормально.
Он кивает. Так странно – сидеть в обнимку и болтать о разных вещах. Прям как брат с сестрой. Эта мысль кажется мне такой нелепой, что начинаю смеяться.
– Я сказал что-то весёлое?
– Нет, я
