Лайза Хелл - Любовный марафон

В это время дня в Нью-Йорке царила гнетущая жара. Их белые тенниски прилипали к телу. Свои длинные волосы танцовщицы небрежно подобрали вверх. Неподкрашенные, без макияжа, девушки все равно выглядели очень привлекательно. Во многом это объяснялось грациозной походкой, выработанной годами, и гибкостью стройных фигур профессиональных танцовщиц. Большинство встречных мужчин оборачивались им вслед, некоторые восхищенно присвистывали. Фелициата то и дело краснела, а Нита лишь смеялась. Когда они вошли в холл музыкальной академии через служебный вход, то какое-то мгновение ничего не различали вокруг. Переход от яркого солнечного света к темноте, царившей в здании, был слишком внезапным.

— Ты что-нибудь видишь? — испуганно спросила Фе и на ощупь отыскала стену.

— Только ночь, — со смехом ответила Нита. — Подожди немного и стой на месте!

— Эй! Кто там? — раздался чей-то голос, затем послышались шаги.

Нита сразу поняла по голосу, что это служитель академии, тот самый темнокожий старик с курчавыми седыми волосами.

— Все о'кей, сэр, — громко отозвалась она. — Мы из берлинской балетной труппы.

— А вы, случайно, не Нита и Фелициата? — поинтересовался старик, подойдя к ним поближе.

— Точно! — ответила Нита, удивившись тому, что он знал их имена и сразу назвал именно их.

— Вы пришли очень кстати. Мне передали цветы для вас.

— Я не ослышалась? — с недоверием в голосе спросила Нита, повернувшись к подруге. — У него цветы для нас?

— Да, он так и сказал.

Служитель неторопливо прошлепал в растоптанных туфлях перед ними по коридору к небольшой каморке, находящейся за большим гардеробом.

— Быстро посмотри, здесь ли наша сумка с трико, — сказала Нита, а сама последовала за стариком в каморку.

Фелициата открыла дверь в гардероб, зажгла свет и увидела их сумку, висевшую на крючке на самом виду.

— Изумительно, — услышала она голос старика и затем сбивчивые слова Ниты с восторженно-удивленной интонацией:

— Вот это да… И это все нам? Мой любимый! Фе, Фелициата, где ты там? — Она высунула голову в дверь и возбужденно замахала рукой. — Иди скорее сюда! Ты не поверишь своим глазам, увидев это!

Улыбающийся служитель рассказал им, что два красивых молодых человека передали для них цветы, а ему дали чаевые.

— Здесь их карточка, — пояснил он и указал на один из двух громадных букетов роз, из которого выглядывал узкий белый конверт.

Темно-красные розы! Даже Фелициата редко видела такие прекрасные цветы на длинных стеблях. В каждом букете было не меньше пятидесяти роз.

Нита осторожно вынула белый конверт, и старик снова поставил букеты в два ведра с водой.

«Вы не подозреваете, — читала она, — как мы жалели, что не встретились вчера. Еще раз тысяча благодарностей за выступление. Мы думаем, что вы действительно звезды труппы и заслужили эти цветы. Танцуете ли вы сегодня вечером? Мы должны вас снова увидеть.

Ред и Джерми».

— Ред и Джерми, — пораженная, вскрикнула Нита. — Ты могла бы такое подумать, Фелайн? Что это за сумасбродная затея послать нам цветы?!

Они спросили старика, нельзя ли оставить у него букеты до вечера. Тот согласился.

Девушки с благодарностью кивнули ему и направились к выходу.

— Мы забыли про одеяло, — напомнила Фелициата подруге, прежде чем они вышли из здания. — Давай спросим у старика.

Они снова вернулись по длинному темному коридору. У служителя было старое зеленое одеяло, которое он и вручил Фелициате.

— Всего хорошего! — пожелал он девушкам. — До вечера!

Послеобеденное время подруги прекрасно провели на лужайке в центре Бруклина. Их усталость исчезла. Два прекрасных букета из роз возымели тот эффект, на который и рассчитывали Ред и Джерми. Девушкам захотелось в этот вечер вновь увидеть своих щедрых поклонников. Решение было принято единогласно, хотя при этом обе выглядели несколько смущенно, поскольку еще накануне вечером дали себе слово больше не встречаться с двумя калифорнийцами.

— Только мы не должны очертя голову влюбляться в этих симпатичных парней, — сделав строгое лицо, призвала Нита свою подругу, поглядывая на играющих в футбол темноволосых кудрявых детей, по ее мнению — итальянцев.

— Да, мамми! — усмехнувшись, отозвалась Фелициата. Она распустила свои длинные белокурые волосы, и теперь они свободно рассыпались по плечам.

Около семи лужок в парке несколько опустел. У девушек еще было в запасе несколько минут. Полностью расслабившись, они лениво лежали на спине, закинув руки за голову и глядя на проплывающие над ними облака.

Вдруг Нита тихо повторила свои слова:

— Только не влюбляться очертя голову! — И еще тише добавила: — Но для меня это становится дьявольски трудным!

Ред и Джерми стояли, небрежно прислонившись к своей машине, когда девушки после окончания представления вышли из академии. Ред был в светлых отутюженных брюках и бордовой льняной рубашке с короткими рукавами, а Джерми — в белых удобных джинсах и светло-желтой спортивной рубашке «поло».

При виде друзей сердца Ниты и Фелициаты забились сильнее.

— Берегись! — прошептала Нита, когда они двинулись навстречу, и громко приветствовала молодых людей:

— Джерми! Гарретт! — Она поздоровалась с каждым за руку. — Что за чудесные цветы! Такие прекрасные букеты!

Фелициата стояла за ней, прижимая к себе цветы, из-за которых ее почти не было видно. Джерми нашел ее нежное лицо, наполовину закрытое темно-красными розами, таким прекрасным и достойным обожания, что мог лишь безмолвно взирать на девушку. От этого восхищенного взгляда Фелициата тоже не могла произнести ни слова. Ее голубые глаза потемнели, когда она ответила на взгляд Джерми.