Валерий Рыжков - С четверга на среду

Накануне перед регистрацией брака в загсе, Дмитрий пошел в баню. И в сауне, выслушал исповедь молодожена со стажем, который хватался за сердце, и говорил, что ему плохо, как никогда, именно, от своей жены, которая ему твердит, что любит, и тут же ссорится из-за пустяков, была тихая и смирная, а как вышла замуж, стала ему первый домашний враг. На что Дмитрий сказал, что завтра женится, потом спохватился, а не злая эта примета – рассказ этого человека. Тот попытался успокоить Дмитрия, заметил, что просто завидует ему, у которого будет совсем иначе, и посоветовал, не грустить, и непременно жениться.

Свадьба прошла, как по сценарию водевиля, приехали гости, родители Дмитрия за день до свадьбы, а родственники Ирины в день регистрации брака. Дмитрий прямо у трапа самолета попросил у родителей Ирины ее руки, и получив благословение, все отправились во дворец бракосочетания. Там Ирина переоделась в подвенечное платье, которое пришлось ей в пору, насколько были счастливые лица у молодоженов, настолько озабоченными выглядели их родители.

Свадьба пела и смеялась, и ей места было мало на съемной квартире.

Родители Дмитрия вели себя сухо и острым взглядом осматривали талию невестки, взор смягчился, когда Ирина подарила свекрови пуховый платок. Тем не менее, мать успела шепнуть сыну, что поспешил жениться, но ничего не поделаешь, времена такие, что дети не слушаются, сами выбирают судьбу, теперь их дело с отцом простое, самое непутевое – век доживать.

Отец Ирины сверлил глазами щуплого Дмитрия, и ходил по комнате, как по боксерскому рингу, выговаривая жениху, что на него возложена большая ответственность за семью, и что он похитил то, что у него есть, самое дорогое в жизни, это его дочь, которая вверяется ему, и чем оказана ему высокая честь. Дмитрий расчувствовался до слез.

После этого подполковник Серов весь вечер весело шутил и забавлял гостей, вел себя как тамада на чужой свадьбе. При расставании, он сказал Дмитрию, как напутствие, береги её, то есть Ирину, и со словами живите мирно и счастливо, распрощался окончательно, и уехал в аэропорт. И родители Дмитрия тоже подхватили эти слова на свой лад, что и они помогут – всем, чем могут. Потом новобрачным преподнесли конверты с деньгами и подарки для молодых. Они счастливо улыбались от свадебного угара. Звучало незнакомое слово: «Горько», целуясь прилюдно, и под веселый громкий счет раз, два, три…

Родственники продолжали вспоминать старые порядки и традиции, и что свадьба без венчания. Торопится молодежь – жить спешит. И опять раздается со всех сторон – «горько!». Дальний родственник, работник профсоюза, хрипло произнеся, что именем закона – брак считается действительным, внеся этим высказыванием полную ясность в происходящем событии.

Свадебный генерал стола, Петр Петрович, успокоил всех тостом за молодых: «Любить – это делать праздник. А праздник делать всегда трудно. Кто не пробовал, пусть попытается. И нечего скулить, когда молодые счастливы. Да, любовь – это лекарство и яд. Пей этот напиток любви осторожно. Человек рожден для счастья. Нашел свое счастье – не теряй. Алаверди! Кто следующий скажет.» Со всех сторон раздались возгласы: «Я… Я… Давайте споем… Ура… Песню запевай…» Свадьба продолжала петь и плясать. Родственники, наконец, обнялись, расцеловались, и разъехались.

Семейное счастье четы Беловых напоминал поэтический сборник двух стихотворцев. Жизнь поэтов обновился верлибром, перейдя на прозаические стихотворения.

У Ирины настал особый период размышлений. Что есть любовь? Ответственность за тех, кого любят, или тех, которые любят.

Дмитрий, мечтающий о карьере, вынужден был до неопределенного времени забыть о планах на будущее по финансовым затруднительным обстоятельствам.

Так зажили два поэта, утром расставаясь, вечером встречаясь.

А за окном холодный, сырой город, в свете белых ночей, и тесный двор дома, где из трещины каменной стены, странным образом, пробивается зеленая ветка растения.

На последнем месяце беременности Ирина почувствовала некоторое облегчение. В этот период беременности Ирина испытала страх из-за ложных представлений о предстоящих родах.

– Мы хотим, чтобы нас любили, – тихо произнесла бескровными губами Ирина, когда у неё начались схватки. Дмитрий вызвал скорую помощь. Ирину привезли в приемный покой родильного дома.

Тут началась, другая короткая глава ее жизни, которую Ирина пережила в полной мере. В окружении акушерок, яркого света операционной родильного дома, лязга инструментов. В этот момент у Ирины проносились мысли, не самые лучшие о женском счастье. Когда акушерки, уговаривая, кричали: «Тужься!», не понимала, что от нее хотят, и только, когда она услышала, как приказ: «Рожай!». Она родила…

Ирина услышала тишину, оглохнув, на мгновение. В этот момент бледный комочек голого тела новорожденного порозовел, ребенок вздохнул, и задышал.

Ирине хотелось спать, но она услышала голос акушерки: «Посмотри на свою девочку». Ирина счастливая заплакала, закрыла глаза, боясь смотреть на новорожденную. В это время родился еще новорожденный в соседнем зале.

– Да у нас тут конкурс талантов: Голос – новорожденных! Кто сильней. И кто лучше попадает в ноты. Алло – таланты. Приз – грудное молоко! – звучали подбадривающие голоса акушерок.

Ирина почувствовала успокоение, что её миссия перед природой выполнена.

Дней через десять после родов она почувствовала в себе какое-то опустошение, стала безразличной, в ней угасли даже природные инстинкты, что вызвало тревогу у ведущего врача.

Психолог встретился с Дмитрием, скорее это была консультация, чем просто беседа по поводу здоровья Ирины, так как у пациентки был определен затянувшийся невроз. Дмитрий с трудом вникал в термины психолога, который терпеливо разъяснял причины послеродовой депрессии. Тут только стало до него доходить, что в их жизни появилась другая проблема.

Врач доходчиво разъяснял, что таблетками тут не поможешь, так как на этом этапе их жизни возникла психологическая несовместимость, так иногда бывает из-за срыва контроля над инстинктами.

В этот момент Дмитрий почувствовал некоторую человеческую вину, оправдываясь тем, что беременность была желанной, они говорили в эти дни друг другу самые счастливые слова любви.

Дмитрий пересчитал все двести восемьдесят дней, десять лунных месяцев, пытаясь понять, когда он был не прав.

«Доктор, скажите, а на ребенке это как-нибудь отрицательно отразится? Ирина столько нервничала. – С волнением спросил Дмитрий, на что врач смягчился, и ответил. – «Страшного ничего не будет, но какой-то след может проявиться в развитии ребенка в течение первого года, а ради этого сохраняйте семью, как можете».