Инна Балтийская - Салон «Зазеркалье»

Конечно, план имел множество недостатков. Лена может и обмануть жениха: пообещает, что просидит весь день дома, а сама уйдет. Ну и что он ей сделает? Нельзя сбрасывать со счетов и вероятность, что Лена наотрез откажется от моего общества. Судя по всему, я ей понравилась не больше, чем она мне.

Ну что же, придется рискнуть!

ГЛАВА 5

Уже через два дня Раймонд приехал за мной утром и выкупил на весь остаток дня. Оказывается, его суженой приспичило срочно сходить в бассейн. Якобы ее врач сказала, что без водных процедур беременной никак не обойтись. Вопреки нашим опасениям, меня она восприняла как неизбежное зло: совершенно безропотно проглотила заявление, что я сплю и вижу водные процедуры, только вот сходить не с кем.

Мы отправились в бассейн на Кипсале. Сюда я ходила еще школьницей, правда, тогда без медицинской справки не пропускали. Да еще и врачи внимательно осматривали ноги: нет ли грибка или еще какой-нибудь заразы? Но теперь никаких бумажек от нас не потребовали. Кассирша равнодушно протянула два билетика, гардеробщица так же равнодушно предложила купить резиновые тапочки и шапочки. Узнав, что у нас все свое, она полностью утратила к нам интерес. Даже будь мы покрыты лишаем с головы до ног, нас, вероятно, без лишних вопросов пропустили бы поплавать.

В большущем бассейне сильно пахло хлоркой. «Хоть какая-то дезинфекция», — подумала я, осторожно спускаясь по скользкой лесенке в воду. Собралась было заплыть на середину, как Лена вцепилась в мою руку и запричитала, мол, плавать она не умеет, воды боится и вообще. Так что весь отведенный нам час она собирается плескаться у бортика, а я должна нарезать круги тут же, а то, не дай Бог, слабые ручки беременной разомкнутся, и она утонет.

На мой взгляд, утонуть на двухметровой глубине невозможно в принципе, но Лена ныла так жалобно, что я пообещала слишком не отдаляться. Следующие полчаса Лена уныло болталась возле стеночки и с неподдельным интересом рассматривала плавающих вокруг женщин, совершенно игнорируя редких в полуденный час мужчин. Я все больше укреплялась в мысли, что наш пол ее волнует гораздо сильнее, чем мужской. Но выбор Лены меня разочаровал. Сегодня беременная решила познакомиться не с молодой красоткой, а с грузной старухой злобного вида, которая тоже «припарковалась» у бортика в нескольких метрах от нас.

Начало разговора я как-то упустила, а когда включилась в беседу, Ленина визави уже кипела от негодования.

— И вот эта стерва все мое белье сняла с балкона и перевесила в ванную, представляешь? — грохотала она. — Да после того как ее грязные лапы к моему белью прикоснулись, я его не то что надеть не смогу, собаке своей не постелю! А она свое твердит: мама, есть распоряжение градоначальства, чтобы трусы на балконах не сушили. Да плевать мне на начальство!

Как я поняла, речь шла не старухиной о дочери, а о невестке. Та всячески отравляла жизнь нашей купальщице: мало того, что соблазнила и женила на себе тридцатилетнего несмышленыша, так еще нагло поселилась в их трехкомнатной квартире!

— Естественно, голытьба — теснились с папашей, мамашей и сестрой в одной комнате! И вот теперь, когда ее приняли в приличную семью, думаете, эта дрянь отплатила мне благодарностью? Должна была себя вести тише воды, ниже травы, а она такие фокусы позволяет! То белье без спроса перевесит, то вместо моего любимого борща пустые щи подаст, без мяса! Я ей замечание сделала, а она мне: «Мама, в вашем возрасте много мяса есть вредно». Это я ем много мяса! На ее деньги, что ли? Эта голодранка в одном платье к нам пришла!

Впрочем, как я поняла из дальнейшего пространного рассказа, нелюбимая невестка сама неплохо зарабатывала. Она подвизалась компьютерным художником в небольшой рижской газете, вполне могла себя прокормить. Но полгода назад девушка, на свою беду, встретила непризнанного гения — тридцатилетнего сынка приветливой бабуси. Этот милый мальчик до сих пор учился на курсах при Академии художеств, изредка выставляя парочку-другую картин в рижских галереях. Естественно, полотна неизвестного художника никто не покупал, а продавать их на улицах, как делали другие художники, сыночку не позволяла гордость. Более или менее сносно его кормил фотоаппарат. «Художественные снимки» парня публиковало несколько газет, а вот в штат брать нигде не хотели. Видимо, и фотохудожник из него был не ахти.

Жена подбивала его писать красивые пейзажи специально для продажи. Так делали многие, а реализовывали картины на вокзале обычные торговцы. Но за эти попытки свекровь Евдокия Федоровна возненавидела девушку еще яростнее: «Хочет, чтобы мой Илюша на улицах торговал, как бездарный мазилка!»

В общем, в результате войны двух хозяек вся семья жила на зарплату невестки, поскольку свекровь свою небольшую пенсию тратила исключительно на себя. Более того, если до женитьбы сына она брала на себя половину квартплаты, то теперь отказалась давать «этой мерзавке на проживание» даже, копейку. И при этом спокойно требовала, чтобы обеды невестка готовила и на ее долю!

На месте бедной девчонки я просто сбежала куда глаза глядят, бросив сладкую парочку на произвол судьбы. Но, возможно, несчастной действительно негде было жить или она слишком любила непутевого муженька. В любом случае, наша золушка безропотно стряпала на всю семью, обстирывала суженого и слушала попреки свекрови. А недавно даже подарила ей абонемент в бассейн.

«Думала подчеркнуть свое превосходство. Дескать, немочь ты старая, куда тебе плавать. А потом себе бы забрала бассейн! А вот на тебе, выкуси!»

Бабка так и брызгала ядовитой слюной. Я поежилась: казалось, вода в бассейне превращается в серную кислоту. Но интереснее всего, что Лена слушала бабку, раскрыв рот, и в редких паузах оживленно поддакивала. Небось, сама к роли свекрови готовится! Как раз через пару месяцев мальчика родит. То-то будущей невестке повезет!

Через некоторое время мне надоело слушать бабкины причитания и я поплыла от сплетниц прочь, в глубину. Поплескалась, поныряла всласть, а когда, наконец, посмотрела на мелководье, где только что болтали, как закадычные подруги, беременная Лена с чужой свекровью, там уже никого не было.

От изумления я чуть не пошла ко дну. Вынырнув и выплюнув попавшую в рот воду, еще долго протирала глаза. Вот только что, буквально минуту назад, обе вяло колыхались у бортика, словно серые медузы. А сейчас никаких следов! А ведь одна старая, другая — «глубоко беременная», особую скорость развивать, вроде, не могут.

Я выскочила из воды, стремглав бросилась в раздевалку. Никого! Пометавшись по извилистым коридорам, даже заглянув в парочку служебных помещений, я наткнулась на кафе. «Красотки», молодая и старая, были там.