Ольга Славина - Горячая месть для охладевшего мужа

На ладони Лены лежала сережка. Золотая, с капелькой жемчуга и тремя бриллиантами. Илья сразу узнал ее, потому что сам выбрал. В прошлом году в подарок Маше на день рождения.

Глава 4

Костя Корастылев не сразу понял, как сильно лажанулся. Предполагалось, что у Фроловского будет почти светский раут с важными разговорами у мужчин и красивыми платьями у женщин. Поэтому со спокойной душой пригласил с собой Наташу. Все светское вызывало у нее трепет на генетическом уровне. Ее бабушка происходила из дворянского рода. Да и сама она говорила, что пошла в певицы, чтобы петь романсы из тех времен.

Но как только гостья увидела хозяина дома, у нее изменилось лицо. И как выяснилось, необратимо. Костя не мог не заметить, что улыбается она принужденно, а сама сидит как на иголках. Почему? Ему было недосуг спросить. У самого Корастылева имелись дела поважнее. В определенных кругах ходили упорные слухи о болезни Фроловского и о том, что ему вот-вот понадобится преемник. У Кости имелось достаточно оснований претендовать на это место. Правда, на прямой вопрос босс своему помощнику так и не ответил. Но распорядился продать все свои легальные и не очень доли в различных предприятиях.

– Мне больше не нужны акции, голоса в советах директоров, влияние. Все это шелуха, Костик. Нужны деньги и еще раз деньги.

– А «Чугунмет»? – спросил осторожный Корастылев, зная особое отношение Фроловского к металлургическому заводу.

– «Чугунмет», как всегда, не трогать, ты же знаешь. Это для меня заповедник. Мои двадцать процентов останутся у Лены, я уже сделал необходимые распоряжения. Этот подарок ей сейчас, как никогда, кстати. Будет чем Илью к стенке прижать. Вернее, к супружеской постели. А то он что-то хвост распустил не в том направлении. Нет, «Чугунмет» – это семейное предприятие.

Костю поначалу здорово изумлял такой расклад. После акционирования Фроловский единолично владел металлургическим гигантом, а теперь имеет лишь пятую часть доходов. Между тем чугун исправно гонят на экспорт, и прибыли там немаленькие. Это вам не фирма по стрижке пуделей и не отмывание денег в офшорах. Это серьезное предприятие, с традициями. Оно уже существовало, когда не было ни бизнеса, ни офшоров, ни Кости. Да еще расположено не где-нибудь за Уральскими горами, а всего в двухстах верстах от столицы.

Но потом он узнал историю про Бориса и Машу и удивляться перестал. Конечно, дорого обошелся Федоровичу единственный сын. С другой стороны, на то и деньги, чтобы тратить.

Честно говоря, Костя здорово завидовал сыну Анатолия Федоровича. С ним никто и никогда так не нянчился. Он, что называется, парень из низов и всего добивался сам. И конечно, не в белых перчатках работал. Зато теперь у него есть все, что нужно, что раньше он лишьтпо телевизору видел. К Новому году Костя подарит себе новый БМВ, а потом махнет с Наташкой на Бали. Наташка пока упирается, хочет стать второй Эдит Пиаф. Костя же не сомневался, что сделает из нее свою первую жену. А может, и последнюю.

Ему особенно было приятно, что к ее совершенному телу и смазливому личику еще и мозги прилагаются, и честолюбие, и высшее образование, и воспитание бабушки-дворянки. Не девушка, а находка. Жаль, что с ней и с Фроловским так неприятно получилось. Но кто же знал…

– Константин, я так понял, что после смерти Фроловского заправлять его делами станете вы. – Следователь смотрел на Корастылева вопросительно.

– Его деньги принадлежат семье. А я – наемный служащий, – скромно ответил Костя.

А про себя подумал, что все эти банкиры и заводчики теперь поубавят гонору и станут советоваться с ним. Не прав был Федорович насчет «все продать, лишь деньги оставить». Власть – это тоже хорошо. Острая приправа к деньгам.

– То есть Елена Болотова может вас уволить? – продолжал допытываться Уфаев.

Не уволит она его, потому что не захочет знать, кто чья «крыша», кто кому должен, не станет напрямую с уголовниками якшаться.

Нет, Ленка будет получать свои проценты и брать деньги со своих счетов. А разборки и сферы влияния – это Костина забота.

– Елена Анатольевна вряд ли будет вести дела сама, женщина все-таки…

– То есть смерть Фроловского лично вам принесла выгоду? – не стал ходить кругами Уфаев.

– С одной стороны – да. С другой – это головная боль. У Анатолия Федоровича были свои связи, а мне еще придется убеждать их работать со мной.

Убедятся, никуда не денутся. Будут сильно упрямиться, он вспомнит о своих талантах взрывотехника. Хотя нет, время сейчас не то. Все пиджаки надели, и уже не малиновые. Часы с брюликами вместо золотых цепей. Солидными стали. Не будет никакого передела. Костя – уже давно правая рука Федоровича, и все, кому нужно, об этом знают. Правда, в последнее время Корастылев работал и на Болотова. Но это была временная мера. Во-первых, готовился совместный большой проект, а во-вторых, Косте понадобилось месяца на два убраться из столицы. Крепко на него обиделся один политик, с которым он поговорил без должного политеса. Федорович сделал вид, что отправил помощника в провинцию в ссылку, а сам хвалил за рвение. У него самого этот политик в печенках сидел. Денег просит, а пробивать через свою фракцию нужные поправки не торопится…

– Где вы и ваша подруга были после полуночи? – Следователь все лез со своими вопросами, мешал думать.

– Сначала я поговорил с Анатолием Федоровичем в его кабинете.

– Том, что примыкает к спальне?

– Да. А потом мы с Наташей были вместе. Надеюсь, понятно, что мы не в карты играли?

Промолчит Костя и о том, что особой страсти между ними в этот раз не получилось. Его девушка была не в настроении.

– Да ладно тебе, Наталь. Так и будем, что ли, лежать, как брат и сестра? – недоумевал Костя, пытаясь погладить ее грудь.

– Перестань, – отворачивалась она. – Все вы одинаковые, мысли только о постели. А я, между прочим, живой человек. У меня не только бюст, у меня чувства есть.

– С каких это пор ты со мной ничего не чувствуешь? – удивился он.

– С того самого мгновения, как оказалось, что Фроловский – твой босс, – с неприязнью бросила она.

– Подробности давай. – Костя перестал гулять по ее телу и сел на постели.

– Да был один эпизод. Из жизни наивной студентки консерватории, которая мечтала стать звездой эстрады. Звездная дорожка пролегала через постель спонсора. Угадай с трех раз, кто это был…

– Фроловский? – скривился Костя.

– Он самый. Знаток песен и плясок. У шеста. Но я ему отказала.

– И что? – Он уже знал, что ничего хорошего.

– Ничего особенного. Меня спустили с лестницы.

– Что?!

– В буквальном смысле. Я пересчитала ступеньки в этом самом особняке. – Она произнесла это так, будто такое случилось не с ней. Почти безразлично. – Сломала ребро. Еще легко отделалась.