Андреа Жапп - Палач. Костер правосудия

– Я все тот же твой хозяин, мой прекрасный верный конь, просто я вдруг сам стал другим.

Благородное животное успокоилось. Совершенно бездумно Ардуин направился в сторону Мортаня. Он въехал в город чуть позже шести вечера и направился к дому, который занимал помощник бальи, когда у него были какие-нибудь дела в этом городе.

Слуга попросил его подождать, а затем провел к своему хозяину. Арно де Тизан был очень удивлен появлением палача. Его взгляд остановился на рукаве Ардуина, и помощник бальи ядовито заметил:

– Я не вижу вашей эмблемы.

– Это так. Вы не видите эмблемы, потому что вы не видите палача.

Заместителю бальи понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать свою причастность к происходящему. Лицо его приняло отстраненное строгое выражение.

– Ах нет? Так вам не нравится, что все девицы легкого поведения бегут от вас в страхе? Кровь, крики теперь вызывают у вас ужас? Нет, только не у вас, самой лучшей руки королевства!.. Ради Бога, избавьте меня от всех этих монашеских сентиментальностей. Вы не можете… изменить своему предназначению. Наконец, я… государство испытывает настоятельную необходимость в вашей службе.

После некоторого размышления Ардуин медленно произнес:

– Ужас? Вовсе нет, мессир. Пока Фринган нес меня на своей спине, я понял, что меня заставляет страдать нарушенное равновесие.

– Да вы что, с ума сошли? – вспылил помощник бальи. – Какое еще равновесие?!

Взгляд светло-серых глаз мэтра Правосудие Мортаня сделался беспощадным. Неожиданно губы его растянулись в легкой улыбке, и Ардуин произнес очень вежливым тоном:

– Мне нужна голова Жака де Фоссея. Я слышал, как он хвастался совершенным насилием. Я сам обезглавлю его, не спрашивая за это никакой платы. Я требую, чтобы честь мадам Мари де Сальвен была восстановлена публично, чтобы ее останки были вырыты и похоронены в освященной земле, как того заслуживает эта достойная женщина.

Арно де Тизан не привык, чтобы с ним говорили в подобном тоне. Однако он вытерпел эту наглость со стороны того, кто в его глазах был ничтожнее самого последнего слуги, – своего палача. Ну и ну! И этот человек держится с таким поразительным чувством собственного достоинства и с такой благородной суровостью…

– А если нет, то что будет? – все же осведомился он.

– Если нет? Я сделаю это втайне, а потом исчезну. Вам придется найти другого мэтра Правосудие Мортаня. На это место не так уж много желающих, позвольте заметить.

Несколько мгновений Тизан судорожно размышлял, к какой бы увертке прибегнуть, понимая, что неожиданный посетитель вовсе не шутит. И как ему обойтись без Венеля-младшего, особенно после того, как мастер Высокого Правосудия из Беллема так внезапно скончался?

– Вы абсолютно уверены относительно Фоссея?

– Безусловно. Он в открытую хвастался своим гнусным бесчестным поступком. Это был именно он, я абсолютно в этом уверен. Я легко узна́ю его спутника, и он может засвидетельствовать мои слова.

– Хорошо. Жака де Фоссея завтра известят о том, что против него выдвинуто обвинение и что ему запрещено покидать округ. Расследование начнется немедленно. Берегитесь, Венель-младший. Если вы впутываете меня в щекотливую историю, я вам этого не прощу.

Ардуин покинул дом заместителя бальи. Он не был уверен в благоприятном исходе дела. С того самого момента, как палач проснулся, его не покидало ощущение, что он двигается, подталкиваемый чьей-то рукой, прохладной и благожелательной.

Ардуин не сомневался в словах заместителя бальи. Во всяком случае, монсеньор де Тизан был благородным человеком, но одновременно он был политиком. Старый лис[57], большой мастер избавлять себя от лишних невзгод.

Месье Правосудие Мортаня лучше, чем кто-либо другой знал, что суд для какого-нибудь деревенщины[58], оборванца или серва[59] сильно отличается от того, что применяется в отношении к высокородным господам. Если бы Жак де Фоссей был каким-нибудь шорником, изготовляющим конскую упряжь, или красильщиком тканей с синими ногтями[60], его бы тут же арестовали и бросили в тюрьму или в подземелье даже до начала расследования.

Ардуин удивился, обнаружив, что находится под вывеской заведения «Белый кинжальщик». Он спустился на несколько ступенек по лестнице, ведущей в большой зал. Мэтр Кинжальщик, который был немного обеспокоен его внезапным уходом в прошлый раз, поспешил ему навстречу.

– Мессир, мессир, какая радость снова вас видеть! Мне так неловко, что…

– Прошу меня извинить. У меня внезапно возникло срочное дело после того, как я с отвращением услышал разговор ваших других посетителей.

– Даже не говорите мне об этом! Мне стоило такого труда уговорить их уйти до полудня, ведь в этот час всегда наплыв посетителей… Я так матушке Кинжальщице и сказал: раз уж ты пришел сюда, нализавшись всякой кислятины, не заказывай еще вина. Или делай это не в моем заведении.

– Скажите, эти люди постоянно у вас бывают? – как бы невзначай спросил Ардуин, устраиваясь за столом.

– Только не этот дворянчик. Второй – да, один из постоянных посетителей. Жермен Фланш, здешний богатый фермер. У него здесь в городе лавочки и кое-какие коммерческие дела. Большое состояние! Он здесь обычно останавливается и любит пропустить стаканчик-другой хорошего вина, но такого с ним раньше никогда не случалось. Я был так удивлен и обескуражен… Мессир, я всем сердцем желаю, чтобы вы не судили меня за это строго.

– Что вы, мой друг. Вы не виноваты, что эти люди так себя вели, – заверил его Ардуин, в глубине души очень довольный тем, что ему удалось узнать имя того, с кем ему нужно встретиться. – Мы с вами принадлежим к породе сильных людей и способны слушать непристойные и фривольные речи, при этом не задыхаясь от смущения. Но представьте себе, если бы в этот момент здесь присутствовали дамы…

– Что верно, то верно! Они бы разволновались и были бы до крайности недовольны. А ведь так недолго и клиентуру потерять. Я только и мечтаю, чтобы эти двое навострили лыжи куда подальше…

– Ладно, оставим это. Сегодня мы здесь в хорошей компании. А теперь я прошу вас, мэтр Кинжальщик, принесите кувшин вашего превосходного вина и малую тарелку ваших лакомств.

Ардуин быстро нашел великолепную ферму Жермена Фланша, расположенную между Мортань-о-Перш и Гайером. Громадный зажиточный дом, который, судя по виду, поддерживался в прекрасном состоянии, был построен в форме подковы – планировка, очень распространенная в этом округе. Около полудюжины лакеев и служанок хлопотали в просторном квадратном дворе, вид которого служил еще одним доказательством, что дом принадлежит хозяину здешних мест. Мэтр Правосудие узнал, что хозяин отправился взглянуть на скотомогильник, находящийся примерно в четверти лье на запад.