Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4

– Ленятся мои невестки, не хотят учить русский. Зачем, говорят. Оно и верно, чтобы еду приготовить, за домом следить, да мужа ублажить, языков знать не нужно, – поясняет свекровь.

Я вежливо улыбаюсь каждой из новых родственниц. Что мне ещё остаётся делать? С ними не поболтаешь.

– Мама…

– Оча, оча Надира, – поправляет меня свекровь. Она хочет меня приучить к их языку? Хорошо.

– Оча Надира, – с трудом выговариваю непривычные слова, – Чем я могу помочь?

Я и так себя неловко чувствую, все женщины вокруг носятся, хлопочут, а я стою посредине, глупо улыбаюсь.

– Всё, на стол накрыто, мужчины уже сидят, тебя ждут. Пойдём.

Надира за руку ведёт меня из кухни, мы попадаем в гостиную, которую я уже видела и удивлялась отсутствию мебели. Теперь я поняла, почему так. Сейчас посреди комнаты стоит низкий столик, вокруг которого расположились мужчины. Они сидят почти на полу, подложив под себя что-то типа скрученного одеяла. Во главе стола вижу высокого худого старика с седой густой шевелюрой и маленькой тюбетейкой, прикрывающей макушку. Лицо испещрено сетью тонких морщинок, разрез глаз настолько узкий, что кажется сначала – они закрыты. И только позже замечаешь блеск очень живых, очень темных проницательных глаз. Цвет кожи жёлто-серый; мне показалось – нездоровый, хотя, может быть, для этой национальности естественный. На нём полосатый яркий халат, подпоясанный платком и неизменные здесь шаровары. Понимаю, что это отец Рустама. Он не сказал ни слова, только взглянул на своего младшего сына, потом зыркнул на меня. Осанка его изменилась, выражение лица тоже, он стал каким-то величественным.

Рустам тотчас вскочил, подошёл ко мне, взял за руку. Глядя на отца, заговорил что-то на таджикском, и по тону и по выражению лица мужа я понимаю, что он оправдывается, по крайне мере мне так кажется, ведь я не понимаю ни слова, кроме «Дарига». Хозяин, именно так можно назвать сухого старика с гордой осанкой, благосклонно кивает головой. Мне кажется, что и Рустам и свекровь позади меня облегчённо выдыхают. Рустам, наконец-то, начинает говорить по-русски:

– Это моя жена, Дарига, или Даша, по-русски. Даша, мой отец, Аджибек. Ты можешь обращаться к нему по-нашему: отаджон. Мои братья. Старший Нурмат.

Мне кивает из-за стола седой мужчина – широкий в плечах, с солидным животом. Он самый крупный из всех Шагиевых. Видимо, пошёл в мать, весьма внушительную женщину.

– Добро пожаловать в семью, – говорит он.

– Мой брат Алишер, – представляет Рустам, и я смотрю на худого подтянутого мужчину. Чёрные волосы, широкие чёрные брови, усы. Фигурой и лицом очень похож на своего отца и, немного, напоминает Рустама. Единственный в этой комнате одет в обычную рубашку и джинсы. Он улыбается мне и подмигивает.

– Калым не платил, а такую красавицу отхватил! – комментирует Алишер.

– А это Акмал, – указывает Рустам на низенького мужчину в халате.

Тот не удосуживается словесными приветствиями, молча кивает головой и продолжает жевать.

– Я очень рада познакомиться со всеми. Спасибо за радушный приём.

А что я ещё могу сказать, даже если особого радушия и не заметила? Рустам, с чувством исполненного долга садится на своё место за столом. Я в растерянности стою посреди комнаты, позволяя себя рассматривать. Делаю шаг, чтобы сесть рядом с мужем. Но чувствую, как свекровь тянет меня за руку обратно в кухню.

Там уже накрыт стол, и невестки с детьми расселись вокруг, и что-то, хохоча, обсуждают. Надира усаживает меня рядом с собой. Одна из невесток, по-моему, Зухра, я запомнила её по множеству косичек, тотчас вскакивает и подносит свекрови и мне тарелки с супом, хотя уверена: у них это блюдо по-другому называется.

– Почему вы не сидите за одним столом с мужчинами? – тихо спрашиваю у свекрови.

– Это Восток, здесь такие традиции. Женщины должны находиться отдельно. Дом тоже разделён как бы на две части – мужскую и женскую. Я потом покажу. Есть комнаты, куда ты не имеешь права заходить. Но в то же время и к тебе не зайдёт ни один посторонний мужчина, – терпеливо объясняет свекровь.

После этого мой лимит общения, видимо, исчерпался, Надира переключается на разговор с другими невестками, из которого я ничего не понимаю. Поэтому весь вечер молча сижу за столом, наблюдая за сменой эмоций на лицах своих новых родственниц, чтобы хоть немного понять, о чём они говорят. Или прислушиваюсь к мужским голосам, доносящимся из гостиной, но они тоже говорят в основном на своём языке.

Поздно вечером, когда мужчины насладились общением, все выходят во двор. Летняя ночь восхитительна. В воздухе стоит приятный свежий запах. Бархатное небо усыпано звёздами. Почти как в России. Я забываюсь на мгновение, где нахожусь, понимаю, что успела соскучиться без мужа, поэтому тихонько подхожу и беру его за руку. Тем более что жены его братьев тоже стоят рядом со своими мужьями. Но оказалось, они объединились, чтобы преподнести мне подарки.

– Дарига, мы рады, что в нашей семье появилась такая замечательная девушка, – вдруг говорит Нурмат, – В честь этого мы женой решили подарить тебе скромный подарок.

Он протягивает мне свёрток яркой ткани, и отдельно подаёт золотой браслет.

– Спасибо, – только и проговариваю я, потому что другие братья, не особо задумываясь над речами, подают мне почти то же самое – какие-то яркие вещи и золотое украшение.

Бормочу всем спасибо, надеюсь, женщины понимают, что это слова благодарности. Мне никогда не дарили сразу столько вещей. А уж золотые украшения вообще никогда, не считая обручального кольца.

– Мы не смогли одарить тебя в день свадьбы, так как были далеко, поэтому не обижайся, прими сейчас, – говорит Акмал. Это его первые слова, обращённые ко мне.

– Даже не думайте: свадьба будет! – вдруг вклинивается в разговор Надира, – Как же, перед соседями неудобно: младший сын женился, а никто и не погулял. Подумают о нас плохо. Так что через неделю зовите всех друзей, знакомых, будем гулять!

– Успеем за неделю? – спрашивает Нурмат.

– Конечно, успеем, ты посмотри, сколько у меня помощниц теперь, четыре! – говорит свекровь, посматривая на меня.

Наконец я в спальне, наедине с мужем. Так много впечатлений, так много хочется сказать, но от усталости едва держусь на ногах. Физически немного работала, но постоянное эмоциональное напряжение меня вымотало. А может, беременность сказывается.

– Ты очень понравилась на первый взгляд моим братьям, – говорит Рустам, уже лёжа в постели.

– Почему на первый взгляд? – я пытаюсь снять с себя необычные наряды.

– Тебя ведь оценивают сейчас только по внешнему виду, какая ты, никто не знает. Очень надеюсь, что ты не испортишь хорошего мнения о себе.