Ирина Мельникова - Роман с Джульеттой

– Он вел двойную жизнь, тетя Лена. Помнишь, как долго он за мной ухаживал, как добивался внимания? После Молчанова, после его пьянок и грязных девок, он показался мне светом в окошке. Богатый, красивый, обходительный. Это я после поняла, какой он «обходительный»…

– Что значит двойную жизнь, Алина? – удивилась Елена Владимировна. – Он всегда казался мне порядочным человеком.

– Мне тоже казался, – вздохнула Алина. – Хотя в последнее время я стала замечать, что не все с ним ладно. Он приезжал домой раздраженным, стал срывать зло на мне и детях. А потом просил прощения, говорил, что не все клеится с бизнесом. Сначала мне нравилось, что нас не одолевают гости, что он не таскает меня на приемы, на вечеринки… Но скоро я стала задумываться, что совсем не знаю, как проходит его жизнь за стенами нашего дома. В театре мне завидовали, дескать, поймала золотого журавля, о таком мужике, мол, можно только мечтать… – Она махнула рукой. – Слишком размечталась, раскатала губу, а после – раз! – и по мордасам!

– Он изменял тебе?

– Не знаю. – Алина поймала языком скатившуюся по щеке слезу. – Но лучше бы изменял. Гулянки на стороне я бы пережила. Молчанов приучил меня к этому. Но все, что произошло, оказалось во сто крат хуже и страшнее. Началось с того, что он внезапно исчез. Позвонил, я была как раз на репетиции, и попросил не волноваться. Объяснил, что ему нужно срочно уехать по делам, и велел, чтобы мы перебрались на дачу. Это было в мае, шли дожди, и я оттягивала отъезд. Но он очень настоятельно просил, сказал, что потом все объяснит. Месяц его не было, затем он снова позвонил и сказал, чтобы я собирала вещи. Он обещал заехать за нами и посадить на самолет. Вроде как купил нам путевки в Испанию. Я должна была ехать на гастроли в Киев, но он все уладил с начальством, и меня с трудом, но отпустили. Мы сидели неделю на чемоданах, Степан не появлялся. Вскоре ночью приехали несколько мордоворотов, заперли нас в одной из комнат и перерыли дачу вверх дном. После обыска они четыре часа держали меня под дулом пистолета и спрашивали, где тайник. Но я понятия не имела, какой тайник и существует ли он на самом деле. Они отобрали у меня ключи и отправились на городскую квартиру. Ты бы видела, что они там сотворили!

– Но ты узнала, что они искали? Может, нашли?

– Нет, тетя Лена, не нашли! Я с детьми вернулась на свою старую квартиру, а позавчера случайно узнала, что они и там нас обнаружили и решили навестить. Тогда мы сбежали к тебе.

– Ничего не пойму! – Елена Владимировна посмотрела поверх очков на племянницу. – Что мог спрятать Степан? Деньги? Какие-то документы? Может, что-то не поделил с компаньонами? За что-то его ведь убили? Что тебе сказали в милиции?

Алина всхлипнула.

– Я не могу вспоминать этот кошмар. Его расстреляли у меня на глазах. Он позвонил, сказал, что подъедет через полчаса и чтобы мы немедленно выходили. Было уже темно, первый час ночи. Я подняла детей, они оделись и досыпали на чемоданах в прихожей. А я ждала возле окна, когда он подъедет на такси. Такси подъехало, Степан вышел и махнул мне рукой. И тут из кустов ударил автомат. Степан упал… – Она закрыла лицо руками. – Дальше я почти ничего не помню. Сплошные Содом и Гоморра! Милиция, врачи, какие-то люди… Шум, крики! Я ничего не понимала, а у меня что-то требовали, спрашивали, интересовались, не заметила ли я, кто стрелял… Меня трясло, как в лихорадке. С Полиной случилась истерика, а Степка с Никиткой так, кажется, ничего и не поняли. Даже на отца в гробу смотрели с любопытством. Я их не взяла на кладбище, не смогла… Слишком все жутко было!

– Тебе хоть что-то объяснили в прокуратуре?

– Объяснили, что я его сообщница. А Степа мой – элементарный бандит. С девяносто второго года в бегах. Объявлен был в федеральный розыск. И вообще имел три судимости, общей сложностью в восемнадцать лет, из них тринадцать лет отсидел в колониях особо строгого режима. А потом совершил побег в группе таких же отморозков.

– Алина! – Елена Владимировна побледнела. – Как же так? Не может быть? У всех судимых татуировки, зубы золотые, как их, фиксы…

– Тетечка, – Алина улыбнулась сквозь слезы, – были, видно, и татуировки, и фиксы, но я это уже не застала. Зубы он отремонтировал, от татуировок избавился. Он даже себе пластическую операцию сделал. Потому и жил на воле припеваючи. А может, только говорят, что его искали. Дал, кому следует, в лапу, вот и отвязались!

– Выходит, ты осталась ни с чем? А как же акции его компании? Квартира, дача? Они же были записаны на твое имя? Машина, наконец? Смотрю, ты на своей старой приехала?

– Я тебе самое страшное не рассказала. Да ты могла бы и сама догадаться!

– Он жил по чужому паспорту? По поддельному?

– Паспорт у него как раз был настоящий. А вот фамилия вписана в него фальшивая. Так что дети жили под чужой фамилией. Слава богу, он не успел удочерить Полину!

– И что теперь делать?

– В прокуратуре мне объяснили, что все сделки по купле-продаже и даже свидетельство о браке незаконны, потому что совершены по фальшивым документам, и я, похоже, теряю все права на собственность. Понимаешь, даже метрики ребят недействительны. Все нужно менять: как, когда, где? Я ничего не знаю! Вероятно, в судебном порядке. На меня слишком много всего свалилось, чтобы заниматься этим вплотную. В прокуратуре, говорю же, на меня тоже поначалу смотрели как на уголовницу. В прессе подняли вой. Мне пришлось уйти из театра. Устроилась на гроши в жалкий театр-студию, но и оттуда пришлось сбежать…

– Но что он натворил? Кого-то убил? Ограбил?

– И убил, и ограбил! Очень известного коллекционера Шаровского. Он и его подельники вынесли много ценных вещей. Часть из них через месяц задержали на таможне, в основном старинное оружие. Но не это главное. По слухам, Шаровский незадолго до ограбления приобрел колье последней императрицы, которое Николай подарил ей при рождении наследника. Это колье было среди тех драгоценностей, которые Александра и царевны спрятали в своем белье, когда царскую семью вывезли на Урал. Само колье пропало, хотя чекисты провели очень тщательное расследование по поводу его исчезновения. Существовало много версий, но ни одна не подтвердилась. Говорят, Александра пыталась подкупить своих охранников, чтобы устроить побег дочерям. Шаровский тщательно скрывал, что это колье оказалось у него. Это мне объяснил следователь прокуратуры.

– Ты считаешь, что Степан каким-то образом утаил это колье?

– Я же говорю, что ничего не знаю! Колье или что-то другое, тоже очень ценное. Милиционеры усердно искали тайник, не менее усердно, чем бандиты, но тоже ничего не нашли! Впрочем, меня это мало интересует!