Арид. Моё проклятье - Вероника Мелан
– Собираешься учить меня подчиняться?
– Очевидно, что так.
– Для чего?
Молчать я больше не могла. Диалог этот взвинчивал мои нервы, заставлял напрягаться – я тоже снисходительно относилась к идиотам, пытавшимся меня «приручить».
– Чтобы ты наконец познала свою суть.
– Суть умеющего слушать команды солдата?
– Нет. Свою истинную суть, суть женщины.
Приехали. Мне честно хотелось саркастично хмыкнуть.
– Думаешь научить меня этому через болевые тесты? Марафоны на выносливость, скорость и точность?
Пауза.
– Нет. Тем, что будет проходить между ними.
«Между ними?» А что будет проходить между ними?
– Чтобы ты могла, – продолжил негромкий мужской голос, – на контрасте оценить то, что тебе приятнее. Бегать, стрелять, выносить боль или…
Слово «или» повисло в воздухе. Мне хотелось его сдернуть, чтобы не болталось, обрубленное.
– Или быть нормальной девочкой?
Хватило бокового зрения, чтобы уловить улыбку.
– Точно.
Кажется, мужчина сбоку наслаждался всем. Своей непоколебимостью, превосходством, уверенностью в собственной правоте. Я все же хмыкнула.
– Я пробовала ей быть. И мне не понравилось.
– Значит, рядом с тобой не было правильного мужчины.
Странно, но эта фраза уколола меня там, где не должна была. Достала невидимым шипом до чувствительной части, заставила вспомнить чувство одиночества. Прилипшее ко мне намертво, за исключением тех коротких периодов, когда я считала себя влюбленной.
Внутри разливалась привычная желчь. «Сколько вас было таких, желающих, чтобы я была хорошей нормальной девочкой… И я была. Только ни один не оценил».
– Значит, хочешь научить меня покорности?
Нет ответа.
– Для правильного мужчины? – продолжила я. – Это, например, для Лардена?
Я знала, что упоминание фамилии текущего майора негативно отразится на настроении Арида. Так и случилось. Помноженное на два. Улыбка исчезла; меня проморозило от того, какой теперь ощущалась аура лежащего рядом человека. Конечно, они были не просто конкурентами за одну должность – они, похоже, были давними непримиримыми врагами. И пнуть Арида по яйцам у меня получилось хотя бы словесно.
«Хоть так».
Правда, следующей фразой он «пнул» меня тоже. Спросил холодно и жестко.
– Хочешь, чтобы я надавил?
Надавил на нож. Я не знала, надавит он или нет, – он мог, наверное. Он стрелял без раздумий, он был себе на уме, он желал мстить. И фамилия была упомянута мной неверно и несвоевременно.
– Да?
– Нет, – выдохнула я обреченно.
– Не слышу!
– Нет, …командир.
И я закрыла глаза. С ним шутки плохи, он, этот человек в зеленом бадлоне и с армейским жетоном, их не понимает.
– Командир, – пронеслось эхом. И насмешка вернулась в чужой голос: – А ты лиса…
Я знала, что намеренно погладила этим словом его самолюбие – то был единственный шанс выбить смягчение, то было немое прошение пощадить.
Теперь Арид молчал. И молчал долго. Я продолжала лежать с закрытыми глазами, чувствуя прижатое к шее лезвие, слушая кроны. Давно прошли две минуты, давно успокоился мой бешеный после боя пульс; мою ладонь щекотал лапками муравей. Я не дергалась, не трясла рукой, чтобы не провоцировать неверный ход событий.
– Ну так что, – спросили меня наконец, – мы едем на полигон? Или еще… «пообщаемся»?
– Едем.
Мое горло отпустил армейский нож.
2.3
Пара километров пути куда-то в лес, и еще одна поляна. Мишени вдалеке, обширный, хорошо просматривающийся с этой точки кусок неба, простор. Хорошо, что ветер нагнал облака, метиться и стрелять будет проще.
– Бьем по ним? – я кивнула в сторону прибитых к столбам досок с очертаниями многократно пробитых пулями фигур.
– Нет.
Мой провожатый уже успел достать из багажника складной столик, установил на нем военный лэптоп, раскрыл экран, нажал «загрузить». Рядом выложил чемодан с оружием, щелкнул замком.
– Все заряжено, выбирай.
Мелкий «ПМ», средний «Каутон» и большой массивный «Игл» пятидесятого калибра.
«Заряжено?»
Конечно, Арид увидел мой взгляд, брошенный на него-идиота, предлагающего мне коснуться заряженных пистолетов. Он на самом деле думает, что первый выстрел будет не в него? И очередная усмешка на губах, которую мне очень хотелось стереть, но пока никак не получалось.
– Браслет, который я надел тебе на запястье, Джейн.
Пауза. Это должно было что-то объяснить? Да, он защелкнул на моей руке некий «механизм», к счастью, легкий и плоский, стрельбе не помешает.
Отозвавшись на мой вопросительный взгляд, Арид объяснил:
– Как только ты возьмешь в руки оружие из этого чемодана, между браслетом и пистолетом появится «связка». Если попробуешь навести ствол в мою сторону, получишь разряд. Сильный и неприятный. Я бы на твоем месте не проверял.
Ах, черт бы его подрал… У меня на запястье портативный шокер, ориентирующийся по координатам. Умно. До зубного скрежета. А на лице майора ласковая сладкая улыбка, мол, сколько раз ты будешь держать меня за придурка? Главное, не забыться, не повернуться с пистолетом в его сторону, иначе будет больно.
Утро незаметно перетекло в день, обещавший быть погожим. В этих местах было что-то умиротворявшее, завораживавшее душу. Тихо шелестела и качалась трава; вокруг ни души, ни звука, настоящий первозданный покой. Тут бы расстелить на земле покрывало, поставить корзинку со снедью, а не палить. Но выбор невелик. Убрав за уши волосы, бросаемые на щеки порывами (ничто не должно мешать, когда начну стрелять), я еще раз взглянула на содержимое чемодана. И попросила:
– Озвучь задание.
Он оценил. Он оценивал, как мне казалось, каждую мелочь, и я постоянно ощущала себя, как на прохождении одного-единственного затяжного экзамена. А оценил Арид тот факт, что я не потянулась к пушкам, не услышав цель миссии.
– Стреляем по тарелкам, – его плечи качнулись, – каждая должна развалиться. Если отколется лишь кусочек, значит, промах, незачет.
«Тарелки?» – с ними я тренировалась часто.
– Сколько их всего?
– Пятнадцать.
– Скорость?
– Хм… скорость. Для меня средняя. Для тебя? Увидим.
Значит, скорость полета, скорее всего, высокая.
– Траектория одна и та же?
– Ты хочешь, чтобы я тебя обо всем предупредил?
Спросить – не грех. Вдруг ответит. А нет так нет.
Путались в голове сумбурные мысли – хотелось выиграть первое же соревнование, хотелось отчалить домой. Почему-то рядом с этим мужчиной мне каждая минута ощущалась длиной в день, и соседство с майором сложно было выносить. Арид хитер, несговорчив, тяжел, несмотря на умение улыбаться и шутить, а я слишком давно не находилась в одиночестве. «Убить» бы все тарелки, плюнуть ему под ноги и отбыть прочь из этого леса… Именно поэтому на оружие я смотрела долго, придирчиво. У «ПМ» слишком короткий ствол, и, значит, точность может хромать – не пойдет. «Игл» даст весом напряжение на запястье, на большой скорости перемещения это создаст проблему. Не то. Конечно же, я взяла «Каутон», к тому же у него был удлиненный магазин, и не начну щелкать вхолостую после восьми или двенадцати выстрелов.
– Хороший выбор.
От этого человека, стоявшего рядом, я не желала слышать ни похвалу, ни упрек. Но промолчала. На секунду подумала о том, чтобы перекинуть ствол в левую, чтобы выстрелить без разворота корпуса, но в этот самый момент обошедший сзади Арид защелкнул на моем левом запястье еще один шокер.
Зе№ись.
Вот теперь действительно без вариантов. Командир тем временем вернулся на место, затих, и я поспешила спросить.
– Ты предупредишь меня о старте?
Без предупреждения можно промазать уже по первой.
Сбоку хмыкнули. Но смилостивились.
– Хорошо, облегчу тебе жизнь до максимума. Старт через три, две, одну…
Он нажал кнопку на клавиатуре лэптопа.
(BlueStahli- Enemy)
Первая тарелка вылетела откуда-то справа, как мелкое стремительное НЛО. Хорошо, что я была готова, уже на «взводе», сфокусированная на небе. Мои глаза, как приклеенные, проводили ее до второй трети пути. «Бах!» – мишень вдребезги.
Они летели быстрее, чем я предполагала, и даже без пауз. Вторая выплюнулась слева – хотелось чертыхнуться. Этот урод не предупредил, что траектории перекрестные; хорошо, что я часто тренировалась и отлично стреляла. Бах! Вниз посыпались осколки.
Меня пек чужой взгляд, направленный не на небо, но на меня. Сейчас не до него…
Третья и четвертая почти одновременно с разных сторон – выстрел, выстрел. Я подловила их в точке пересечения. Хорошо, что у «Каутона» легкий смазанный курок и откалиброванный прицел. Значит, в мире еще существует справедливость. Пятая по диагонали – моя рука двигалась за ней со снайперской точностью. Кстати, я хотела им быть, снайпером… Бах! Вдребезги. Шестая пулей, седьмая оттуда же следом – нечестно… Еще два патрона в цель.
Перед восьмой пауза. Специальный дезориентирующий трюк, чтобы я начала шарить взглядом по небу,
