Нора Робертс - Сокровище влюбленных

Ларю сухо улыбнулся.

— Вы обещали заплатить мне за то, чтобы кто-нибудь выжил?

— Нет. — Ван Дайк довольно вздохнул. — Мэтью Лэситер мертв, и… — он помолчал, пока официантка, ослепительно улыбаясь, ставила перед ним бокал, — …вы заработали свои деньги, Ларю. — Глаза Ван Дайка затуманились. — Думаете, он умер мгновенно или почувствовал взрыв?

Ларю задумчиво уставился в свой коктейль.

— Если вы хотели, чтобы он страдал, то должны были это уточнить при заключении сделки. За отдельные деньги я бы это устроил.

— Вряд ли это имеет значение. Надеюсь, он страдал. А как Бомонты?

— Убиты горем. Это естественно, ведь Мэтью был им как сын, а Бак — любимым другом. Я притворялся несчастным и повторял, что, если бы я не уехал на Сент-Китс поразвлечься… — Ларю прижал ладонь к груди, горестно покачал головой. — Они утешали меня, уверяли, что я ничем не смог бы помочь.

— Какое великодушие! — презрительно процедил Ван Дайк. — Красивая пара, — задумчиво добавил он. — Особенно женщина.

— Ах! — Ларю поцеловал кончики сложенных в горсть пальцев. — Изысканный южный цветок.

— И все же… — Ван Дайк умолк, потягивая шампанское. — Не будет ли уместен несчастный случай при их возвращении домой?

От изумления Ларю так резко поставил свой бокал, что часть коктейля выплеснулась на стол.

— Вы хотите уничтожить Бомонтов?

— Вот именно, — пробормотал Ван Дайк, распаляясь. Они посмели коснуться амулета. Его амулета! Эта причина казалась ему вполне достаточной для убийства. — Правда, за меньшее вознаграждение. По пятьдесят тысяч за каждого из них.

— Сто тысяч долларов за двойное убийство? О, mon ami, какая скаредность!

— Я мог бы справиться сам, не потратив ни цента, — возразил Ван Дайк. — Я плачу сто тысяч долларов за то, чтобы вы избавили меня от хлопот. Подождите недельку-две. — «Чтобы дать мне время, — мысленно добавил он, — организовать твою смерть». — Ну, и где же амулет?

— В сейфе.

Лицо Ван Дайка окаменело.

— Вы должны были принести его мне.

— Ничего подобного. Сначала деньги.

— Я перевел требуемую сумму, как мы договорились.

— Все деньги.

Ван Дайк с трудом подавил приступ бешенства и пообещал себе, что маленький канадский ублюдок доит его в последний раз. Скоро этому вымогателю придет конец, и в роли палача Ван Дайк увидел себя.

— Вы получите деньги к концу дня, как я и сказал.

— Вы получите свое сокровище после подтверждения перевода.

— Черт побери, Ларю! — Ван Дайк оттолкнулся от стола с такой силой, что чуть не перевернулся вместе со стулом, но успел вовремя схватиться за край стола. — Я прикажу перевести деньги немедленно.

Ларю философски принял в общем-то нежданное вознаграждение.

— Как пожелаете. В соседнем зале вы найдете телефон. — Тихо посмеиваясь, Ларю проводил взглядом Ван Дайка. — Еще четверть миллиона. Очень мило, — пробормотал он и великодушно решил увеличить долю Мэтью до пятидесяти процентов — в качестве свадебного подарка.

— Дело сделано! — рявкнул вернувшийся через пару минут Ван Дайк. — Деньги уже переводятся.

— С вами очень приятно иметь дело. Я перезвоню, чтобы убедиться, как только допью коктейль.

Ван Дайк с такой силой сжал кулаки, что суставы пальцев побелели.

— Мне нужен амулет. Он теперь мой.

— Вам осталось потерпеть всего несколько минут, — заверил Ларю, вынимая из кармана рубашки листок бумаги. — А пока развлекитесь вот этим. — Он развернул листок и разложил его на столе.

Каждое звено цепи, каждый камень были изображены с изумительной точностью. Можно было различить даже крохотные буковки надписи. За долю секунды лицо Ван Дайка стало таким же белым, как суставы его пальцев.

— Потрясающе!

— Согласитесь, Тейт прекрасно рисует.

— Власть, — прошептал Ван Дайк, поглаживая рисунок кончиками пальцев. — Даже рисунок излучает силу. Я ее чувствую. Почти двадцать лет я искал это колье.

— И убивали за него.

— Человеческие жизни — ничто в сравнении с этим. Никто из жаждавших заполучить его не понимал, что оно олицетворяет, на что способно. Мне самому понадобились годы, чтобы понять это.

— Даже Джеймс Лэситер не знал?

— Джеймс думал только о материальной ценности колье и о славе и верил, что сможет перехитрить меня.

— И вы его убили.

— Это было так просто. До смешного легко было испортить регулятор.

Подавляя желание взглянуть в сторону распахнутой двери библиотеки, Ларю не сводил глаз с лица Ван Дайка.

— Лэситер был опытным аквалангистом. Как же он не заметил вредительства? Почувствовав избыток азота, он должен был вынырнуть на поверхность.

— Пришлось лишь чуть-чуть придержать его. Он был сначала озадачен, а потом очень счастлив, даже улыбался, когда я выдернул из его рта загубник. Он утонул в эйфории — это мой дар ему. Только я не знал тогда, умерла ли его тайна вместе с ним.

Словно очнувшись от чар, Ван Дайк потянулся к бокалу. Остался один шаг, один крохотный шаг к заветной цели.

— Все эти годы Лэситеры водили меня за нос. Теперь все они мертвы, а амулет достался мне.

— Боюсь, вы ошибаетесь, — тихо сказал Ларю. — Мэтью, не хочешь выпить с нами?

Ван Дайк разинул рот и во все глаза уставился на усевшегося перед ним Мэтью.

— Я не отказался бы от пива. Отличное местечко, не правда ли? — заметил Мэтью, забирая рисунок.

Ван Дайк вскочил на ноги.

— Я видел твою яхту, объятую пламенем!

— Я сам установил заряд. — Мэтью оглянулся на вытянувшегося по стойке «смирно» телохранителя. — Можете отозвать своего пса, Ван Дайк. В таких шикарных отелях не допускают драк.

— Ларю, ты мертвец. Я убью тебя собственными руками!

— Нет, я богатый человек благодаря вам. Мадемуазель, — Ларю улыбнулся встревоженной официантке, — мой гость несколько перевозбужден. Будьте добры, принесите ему «Корону»[9] с лаймом и пиво для моего друга.

— Думаете, вам это сойдет с рук? — Дрожа от ярости, Ван Дайк зашипел на телохранителя, и тот послушно опустился на диван. — Думаете, что можете обманывать меня, развлекаться за мой счет, отбирать то, что принадлежит мне по праву рождения? Я уничтожу вас!

Он задыхался. Он не видел ничего, кроме спокойных холодных глаз Мэтью… глаз Джеймса Лэситера.

Мертвец вернулся!

— Все, что у вас есть, через неделю станет моим. Я только шепну пару нужных слов в нужные уши. А когда вы потеряете все, я загоню вас и убью, как диких животных.

— Ваши слова так же близки к истине, как вы — к «Проклятию Анжелики». — Мэтью сложил рисунок и сунул его в карман. — И вы никогда больше и пальцем не дотронетесь ни до меня, ни до всего, что принадлежит мне.