Елена Арсеньева - Отражение в мутной воде

Когда объектив «отвернулся», Рок еще раз попытался попасть в кадр, однако мощный тычок под ребро заставил его взвизгнуть, выругаться и опять растянуться на полу.

– Ох, огребет состояние парень, если сумеет прикарманить пленку, – протянул Георгий, поглядывая на прилежного маленького японца. – И если выйдет отсюда живым, конечно.

– А ты думаешь… – прошелестела Тина.

– Черт его знает, что вообще думать! – дернул плечом Георгий. – Не пойму, на кой хрен мы им сдались? Безболезненно могли забаррикадироваться вместе с этой непобедимой армией, – он кивнул в сторону статуй, – и потребовать выкуп. Иначе, мол, грохнем все. А мраморы-то бесценные… Нет, народищу нагнали – чего ради?! Ты, часом, не дочь председателя ООН?

– Я – нет, – тихо сказала Тина. – Но ведь здесь Голуб. Может быть, это все из-за него?

– В центре Парижа брать в заложники губернатора из российской глубинки? Это что – солнцевская братва на гастролях? Нет, вряд ли. Больно дорогое удовольствие! Погоди-ка. Вроде бы мы сейчас получим кое-какую информацию.

Террорист в черной куртке подошел к дверям и приоткрыл маленькое окошечко.

Фигуры полицейских, окружившие ступени, тотчас ощетинились стволами.

– Мы передадим наши требования на полицейской частоте! – крикнул боевик и, захлопнув окошечко, принял из рук своего главаря радиотелефон.

В зале воцарилась абсолютная тишина. Каждый понимал: сейчас будет зачитан приговор.

– Ответственность за захват заложников берет на себя группа «Прямое действие», – четко выговаривая слова, громко произнес террорист.

Он говорил по-французски, но Георгий, уткнувшись Тине в ухо теплыми губами, переводил. Она успела заметить, что сухонькая переводчица, сжавшаяся в комочек рядом с Голубом, тоже что-то торопливо шепчет.

– Акция осуществлена в знак протеста против бесчеловечного обращения властей с лидером нашей организации Жаном-Филиппом Пальяно-Линденом. Мы требуем его немедленного освобождения. Подчеркиваю: немедленного! Максимальный срок для выполнения нашего требования – четыре часа. За это время Пальяно-Линден должен быть доставлен на самолете в Турцию и передан ожидающим его представителям Ливии. Если через четыре часа мы не увидим телевизионной трансляции по шестому каналу о передаче Пальяно-Линдена нашим товарищам, то начнем убивать заложников. Через каждые полчаса – по одному. Здесь тридцать человек. Таким образом, к следующему утру власти могут получить соответствующее количество трупов. Имейте в виду: никакие полумеры не заставят нас отступить. Последнее, что мы сделаем, – взорвем зал вместе со всей этой грудой каменного мусора стоимостью в несколько десятков миллионов долларов. Передача окончена. Первый отчет о выполнении наших требований мы готовы принять через час, на вашей частоте. Мы выйдем на связь сами. Наш пароль – Пальяно-Линден!

Террорист опустил телефон и бросил взгляд в сторону главаря. Тот кивнул.

– Пальяно-Линден, – в задумчивости проговорил Георгий. – «Прямое действие»… Что это их вдруг разобрало?!

– Что за «Прямое действие»?

– Террористическая группировка, пик активности которой пришелся на семидесятые-восьмидесятые годы. Была отчасти связана с Ирландской республиканской армией, «Красными бригадами», «Бельгийскими сражающимися коммунистическими ячейками», немецкими фракциями «Красной армии». Все это так называемый «Антиимпериалистический фронт Западной Европы». Тоже… санитары человечества, как и наши друзья из «Просперити», только пуляют с другого берега. Не знал, что они опять активизировались. Вроде бы вышли в тираж… Наверное, молодняк просыпается. Однако не пойму, с чего их так озаботила судьба этого Пальяно-Линдена? Типичный случай, когда Акела промахнулся и молодые волки должны бы, наоборот…

Георгий не договорил – вскинул голову, привлеченный внезапным шумом. И тут Тина увидела Голуба.

Одернув пиджак и поправив галстук, он двинулся через зал, увлекая за собой до смерти напуганную мышку-переводчицу. Однако у нее не хватало сил вырвать свою худенькую лапку из ручищи Голуба. Он шел прямиком в тот угол, где стоял, прислонившись к стене, человек в черном свитере.

Несколько боевиков сделали попытку преградить дорогу Голубу, однако их главарь чуть шевельнул рукой – и губернатора пропустили. Теперь они стояли друг против друга – тонкий, словно балетный танцор, человек в черном шлеме и массивный, высокий Голуб. Некоторое время молча мерились взглядами.

– Я – губернатор Приамурского края России, – веско проговорил Голуб, и «мышка», вторя ему, что-то тихо запищала. – Я требую соблюдать наши права!

Человек в черном шлеме молча смотрел на него, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.

– Я требую, – возвысил голос Голуб, – чтобы вы немедленно отпустили всех женщин! Ваше поведение… бесчеловечно!

Главарь слегка кивнул, словно соглашаясь с обвинением. Террорист в черной куртке неуловимым движением ткнул Голуба стволом в горло. Тот глухо застонал, захрипел…

– Снимай, чего стоишь! – крикнул боевик остолбеневшему японцу, и тот вновь припал к видоискателю, фиксируя унижение Голуба, его искаженное лицо, а также переводчицу, которая съежилась на полу, будто ударили именно ее.

– Еще хочешь? – «заботливо» спросил боевик, склоняясь к Голубу. – Придет снова охота поболтать о человечности – не стесняйся, двигай прямо ко мне.

Голуб с трудом вскинул голову.

– Ах ты, сволочь недоделанная! – сказал по-русски, но с таким выражением, что понял бы даже инопланетянин. – Попался бы ты мне один на один – я б тебе ноги на шее узлом завязал!

Террорист медленно поднял автомат. Видно было, что палец его ложится на спусковой крючок, сгибается…

Человек в черном свитере резко свистнул. Террорист тотчас опустил автомат, отошел, бросив на Голуба яростный взгляд. Он облегчил душу, крепко пнув в бедро нагую амазонку, занесшую метательный нож. Каменная дева осталась недвижима; Голуб же проводил террориста взглядом, в котором светилась откровенная насмешка.

Японец по-прежнему снимал.

– На миру и смерть красна, – криво усмехнулся Георгий.

– Зачем он нарывается? Не пойму! – взволнованно прошептала Тина. – Его счастье, что у них такая железная дисциплина.

– Да, этот балерун держит свою банду в ежовых рукавицах, – кивнул Георгий, исподтишка поглядывая на главаря, который, шепотом отчитав несдержанного террориста, отправил его на пост к дверям.

Голуб, набычившись, переводил взгляд с одного террориста на другого.

– Если эта пленка все-таки попадет когда-нибудь на телевидение, нашему приятелю победа на выборах обеспечена, – в задумчивости пробормотал Георгий. – Клеймо героя будет гореть у него во лбу, будто… будто каинова печать!