Антон Леонтьев - Еще один знак зодиака

Кронин вылетел из нашего дом а, как будто за ним гналась стая диких собак динго. Мы с шефом переглянулись, и он, сокрушенно качнув головой, промолвил:

— Думаю, нам еще не раз придется столкнуться лицом к лицу с нашим бравым полицейским.

И, как показало время, Квентин оказался прав.

Необыкновенная роль моего шефа в деле Барни Леклерка подхлестнула всеобщий ажиотаж, и новый роман, вышедший вскоре, «Семь троллей», побил все рекорды продаж. Чтобы как-то прийти в себя и суметь собраться с мыслями, шеф под моим нажимом принял предложение одного из своих поклонников, сенатора Каллагана, и покинул Лос-Анджелес, превратившийся тем летом в адское пекло.

Наш путь лежал на Восточное побережье, в штат Массачусетс, где у сенатора, влиятельного политика и друга и соратника президента Рузвельта, имелось обширное поместье у самого океана. Там нас ждала его роскошная быстроходная яхта, на которой мы и отправились в путешествие вдоль берега Атлантического океана.

Но если мой шеф и я чаяли найти на яхте забвение, то ошиблись: богатые поклонники таланта Квентина Мориарти были гораздо невыносимее и назойливее поклонников обыкновенных. На яхте присутствовали сливки общества — дипломаты, политики, магнаты. Всеобщее внимание привлекали две персоны женского пола — кинозвезда Сильвия де Нур и великая княгиня Стефания Бертранская, племянница правителя крошечной монархии на Лазурном Берегу.

Шеф постоянно жаловался на то, что не может сконцентрироваться, и мы приняли решение досрочно завершить наш отпуск и вернуться в Лос-Анджелес. Сенатор Каллаган упросил нас остаться хотя бы до дня рождения его супруги, что мы и сделали, тем более что до торжества оставалось всего два дня.

По случаю пятидесятилетия своей жены сенатор решил устроить небывалый праздник — с изысканными яствами, фейерверком и, конечно же, подарками. В присутствии именитых гостей он вечером того знаменательного дня преподнес супруге необычайный презент.

— Дорогая, я хочу, чтобы твою красоту оттеняла легендарная драгоценность, — сказал он, преподнося сенаторше, особе, надо сказать, весьма внешне неприглядной, черный бархатный футляр.

Сенаторша распахнула его и ахнула. Как, впрочем, и все прочие гости. Там находилось роскошное ожерелье, самое поразительное, что мне доводилось видеть. Рубины, бриллианты, изумруды и жемчужины сплетались в невиданный орнамент, а в центре располагался квадратный звездчатый сапфир — редкостный камень, равных которому на планете было всего несколько штук.

— Я купил его у индийского магараджи! — заявил хвастливо сенатор. — Этот звездчатый сапфир, согласно легенде, дарует вечное счастье. Он весит сто двадцать каратов!

Сколько камень стоит, сенатор тактично умолчал, однако газеты, которые пронюхали о покупке ожерелья, сообщали, что цена никак не меньше полутора миллионов долларов и что драгоценность является одним из самых уникальных минералов на планете. Уникальность камню придавала лучистая звезда, которую можно было увидеть в его центре, если любоваться вблизи источника света.

Сенаторша тотчас украсила морщинистую шею ожерельем, а мой шеф, зевнув, пробормотал:

— Завтра наконец-то мы вернемся домой, и я смогу приступить к новому роману. У меня так и чешутся руки!

Спать мы отправились около четырех ночи. Но не успела я прилечь, как послышались громкие голоса и дробный топот на палубе. Я услышала, как в каюту шефа, соседнюю с моей, кто-то постучал, затем раздался взволнованный голос сенатора Каллагана.

Минутой позднее раздался стук и в мою дверь. Я накинула халат, открыла. Передо мной стоял шеф в шелковом халате поверх пижамы, с сеточкой на волосах, а рядом с ним — трясущийся сенатор.

Зайдя в каюту, шеф произнес:

— Миссис Каллаган только что обнаружила пропажу ожерелья. Она вернулась к себе около четверти часа назад, сняла ожерелье и положила его в футляр, который остался на туалетном столике. Затем она на несколько минут вышла из каюты, чтобы отдать распоряжения слугам, а когда вернулась, увидела, что футляр раскрыт и ожерелье исчезло.

— Мистер Мориарти, — чуть не плача, заявил сенатор, — моя жена в шоке, я тоже в полной прострации. Помогите нам, умоляю, и найдите вора! Мы ведь на яхте, никто не покидал ее, значит, вор…

— Один из гостей, — завершила я фразу.

Сенатор вздрогнул.

— О, это совершенно исключено! Наверняка ожерелье похитил кто-нибудь из слуг или матросов. Мистер Мориарти, вы ведь уже занимались расследованием таинственных случаев. Прошу, утешьте мою супругу и найдите ожерелье!

Мы посетили сенаторшу, которая возлежала на софе и, уставившись в потолок, громко стенала. Около нее суетились служанки, а госпожа только недовольным тоном покрикивала:

— Куда суешь компресс, Дженни? Он слишком горячий! Ой, а сейчас слишком холодный! И где моя нюхательная соль, Мэри? Отчего ты так нерасторопна, Элизабет?

Завидев нас, сенаторша расцвела и простонала:

— Мистер Мориарти, вы моя последняя надежда! Я успела влюбиться в ожерелье, верните мне его!

— К тому же оно стоит больше полутора миллионов, — добавил вполголоса сенатор Каллаган, — и я не хочу дарить вору такую астрономическую сумму.

Мой шеф потер руки и предложил:

— Надо провести обыск на яхте. Причем ему будут подвергнуты абсолютно все, в том числе и гости. Чтобы подать пример, я разрешу обыскать свою каюту первой.

Так и сделали. Второй на очереди была моя каюта. А когда мы подошли к каюте одного из гостей, раздался крик:

— Мы нашли ожерелье!

Сверкающее колье обнаружилось в вещах одного из матросов. Но пикантная деталь — звездчатого сапфира не было! Без него же ожерелье стоило не более ста тысяч. Матроса немедленно взяли под стражу и посадили в трюм, а яхта, невзирая на протесты моего шефа, пристала к берегу.

— Сенатор, вы же понимаете, что камень еще не найден! — убеждал хозяина Квентин. — Расследование не завершено!

— Сапфир у этого ничтожества! — бушевал сенатор. — Я задействую все свои связи, и из него быстро выбьют, где он спрятал камень! О, я понял, он его проглотил!

Гости под шумок быстро покинули яхту, матросом занялась полиция. Мой шеф был уверен, что несчастного попросту выбрали на роль козла отпущения — истинный вор подкинул ему ожерелье, оставив себе несоизмеримо более ценный сапфир.

Наконец и я получила возможность прикоснуться к ожерелью и, когда его рассматривала, вдруг увидела, как к нему тянется женская рука и вынимает из футляра.

— Похититель колье — женщина, — констатировал шеф после моего рассказа о видении. — Помимо супруги сенатора и тебя, на яхте находились еще Сильвия де Нур и великая княгиня Стефания Бертранская. Так кто же из них?