Али Вали - Ярость дьявола

Шелби эти комментарии игнорировала.

– Мюриэл, где Кейн?

– Не здесь. Так как насчет завтрака? И, если ты не занята, давай потом выйдем в море, порыбачим?

Мюриэл встала спустя секунду после того, как Шелби, раздраженная, поднялась со своего стула. Она взяла Дэниелс за плечи и вкрадчиво проговорила:

– Прости. Я не хотела быть такой резкой. С Кейн ты сейчас ничего поделать не сможешь, так что останься. Останься и раздели со мной завтрак. И, если хочешь, притворимся, что три твои тени не поджидают за дверью.

– А эта блондинка в твоей постели?

Мюриэл провела ладонями по плечам Шелби, положила руки ей на бедра, а потом крутанула ее на месте.

– Можешь спросить на рецепции. Двухкомнатный люкс. У блондинки своя кровать, и, пока мы тут разговариваем, она перепечатывает файлы. Она, правда, мой секретарь, и я взяла ее с собой, чтобы выполнить кое-какую работу. Многое осталось незавершенным с тех пор, как старый офис взлетел на воздух.

Шелби с огорчением ощутила, как сильно ей стало не хватать тепла Мюриэл, едва та отстранилась.

– А если я останусь, мы заключим перемирие? Хотя бы ненадолго?

– Может быть, пропасть между нами не так уж и широка, в конце концов? – Мюриэл снова положила руки на плечи Шелби, когда та села.

Глава пятьдесят третья

– Знаешь, что, девочка моя, – кожа Кейн была такой гладкой, что Эмма запустила руки ей под рубашку. – Я люблю тебя сильнее, чем можешь себе представить.

– Спасибо за эти слова, – Кейн поцеловала ее, первый раз за утро. – Очень мило с твоей стороны, но мне нужно кое-что тебе сказать.

– Я слушаю тебя. Но когда договоришь, я думаю, мы сможем найти своим губам применение получше, – Эмма потянулась к резинке на трусах Кейн. – Твоим губам, рукам и всему, что еще смогу придумать.

Эмма притянула Кейн к себе, точно напоминая о ее обещании, и та ловко перекатилась, оказываясь сверху.

– Я знаю, мы живем в бешеном ритме, но когда я сегодня смотрела, как ты спишь, меня посетила одна очень важная мысль.

– Какая?

– Что я сейчас предельно счастлива, и только жду, что будет дальше, – в голосе Кейн звучало столько нежности, что у Эммы на глаза навернулись слезы, она поднесла к губам руку Кейн и принялась целовать каждый ее палец.

– Милая, я, конечно, не могу предсказать, что будет дальше, но я точно знаю, что случится в следующую секунду…

Эмма начала стаскивать с Кейн боксеры, но тут услышала, как скрипнула дверь.

– Ты что-то сейчас сказала? – усмехнулась Кейн, оборачиваясь на звук.

– Не надо меня винить, леди гангстер. Это ты должна была дверь запереть на ночь, – сурово сказала Эмма, но тут же улыбнулась, увидев на пороге Ханну. На лице малышки была робость. – Заходи, моя милая.

Ханна с радостным криком понеслась к постели и запрыгнула на спину Кейн:

– Мамик, ты вернулась и привезла мамулю!

– Да, вернулась за тобой и братом. Пора домой, – Кейн рассмеялась, когда увидела, как старший, едва показавшись в дверях спальни, сжал победно кулак и шепнул: «Йеесс!». – Как вы, ребята? Хорошо провели время?

– Да, но я хочу в зоопарк, – начала капризничать Ханна. – Хэйден сказал, что дома есть зоопарк.

– Есть. И океанариум есть, – добавила Эмма. Она поманила сына к себе: сама встать она не могла, так как стеснялась того, что была без одежды. – А еще там будут мамик и Хэйден, так что это будет самое лучшее место в мире.

– Что-то это вы такие сонные сегодня? Хватит валяться, – мальчик поцеловал их по очереди, пожелав доброго утра. – Там внизу тетя Мэдди уже завтрак готовит. Ханна, мне кажется, нам стоит оставить наших мам с их телячьими нежностями.

– Чегожностями? – переспросила Ханна, забираясь брату на спину.

– Может, когда мы вырастем, и будем такими взрослыми, как они, нам тоже посчастливится это найти. Надеюсь, – Хэйден подмигнул Эмме и Кейн и побрел из комнаты, унося сестричку с собой.

Заперев дверь, родители рассмеялись.

– Напомни мне, чтобы я купила ему машину, когда приедем домой, – сказала Кейн, вернувшись к тому, на чем они остановились, когда дети прервали их.

– Все что угодно, любовь моя, только хватит болтать, черт возьми!

К середине дня Кейн, готовая выезжать, уже сидела на крыльце с собранными чемоданами. Она наблюдала, как Росс прощался с внуками. Дед обещал навестить их до конца месяца.

Открылась дверь, Кейн оглянулась с улыбкой – вышел Джерри. Он выглядел измотанным, но Кейн прекрасно знала, что это такое – не спать ночами из-за ребенка. Бывало такое, что, уже уложив Хэйдена, они с Эммой приходили в его комнату и любовались сыном, пока он спал.

– Счастлив?

– Конечно! Я… я хотел поговорить с тобой наедине, пока вы не уехали, – Джерри переминался с ноги на ногу, не зная, с чего начать.

– Не переживай так. Вопреки мнению целого света, я не кусаюсь, – Кейн села на перила и улыбнулась.

– Кейн, я даже выразить не могу, какое счастье ты подарила нам с Мэдди. Я всю жизнь молился, чтобы бог дал мне сына, но уже давно перестал на это надеяться, – проговорил он размеренно. Помолчав, он взглянул на Кейн. – Не поверишь, но я сам плакал, как ребенок, когда жена прошлой ночью положила его между нами. Так вот, пока ты не уехала, я хотел отдать тебе все бумаги, мы выбрали для него имя и теперь хотим все оформить по закону. – Он передал Кейн папку, держась как-то уж слишком официально. – Мы с Мэдди подумали, что лучший способ отплатить за то добро, которое ты сделала – это назвать ребенка в твою честь.

Кейн открыла папку и посмотрела бланк, на котором было написано имя:

– Джереми Кейн Раф?

– Он заслуживает быть самим собой. Но еще он заслуживает знать, что носит имя человека, которого его родители очень уважают. Имя нашей подруги Кейн.

Выйдя из дома с ребенком на руках, Эмма увидела, как Кейн и Джерри обнимались. Мэдди же только что выяснила, опытным путем, как далеко малыш мог плеваться, если ему не особенно нравилось то, что предлагали на обед.

– Спасибо, что не забыла проведать старика перед отлетом, – пошутил Росс и раскрыл объятья навстречу дочери, крепко прижимая Эмму к себе.

– Я хотела поблагодарить тебя за вчерашнее.

Росс приложил палец к ее губам, заставляя умолкнуть, но потом всплеснул руками и с грустным вздохом отстранился, опираясь на перила веранды.

– Если ты благодаришь меня за такие вещи, значит, я что-то делал не так.

Эмма хотела возразить, но он снова поднял руки, попросив таким образом дать ему закончить.

– Нет-нет, не надо меня защищать, когда дело касается твоей матери. Я не должен был позволять ей быть такой жестокой с тобой все эти годы. Не должен был уступать ей, когда Кейн первый раз вернулась за тобой.