Сандра Браун - Дорога к дому

– Скай в порядке?

– А что сделается с героем дня?

– А он герой дня?

– Еще бы! Он был последним, кто все выдержал и продолжал поиски, несмотря ни на что. Даже крутые техасские рейнджеры выглядели рядом с ним первоклассницами. – Додж сделал еще глоток. – Он чертовски вымотался, но с ним все в порядке, одним словом.

– И где же он сейчас?

– Когда я видел его в последний раз, Скай входил в отделение интенсивной терапии, отбиваясь от атакующих его вопросами журналистов. Почти все с телеканалов Хьюстона. Один из Тайлера, другие, если я не ошибаюсь, из Лафайет. Люди все еще мечтают услышать рассказ о том, как плохого парня затравили свирепыми псами. Тем более что дело происходило в Большом Лесу, что добавляет истории мистики.

Берри удивленно покачала головой.

– Не могу представить себе, чтобы Орен решился забраться в лес.

– Я не могу представить себе многих вещей, которые он сделал. – Додж с опаской покосился на бутылочку с антисептиком, которую принесла Кэролайн вместе с пластиковым мешочком с ватными подушечками. – А щипать будет?

– Больно будет не так сильно, как при воспалении, – сказала Кэролайн. – А еще тебе, наверное, надо будет сделать прививку от столбняка.

– Даже и не мечтай!

Кэролайн, нахмурившись, опустилась на колени рядом с креслом-качалкой, смочила антисептиком ватную подушечку и приложила ее к большой ссадине на предплечье Доджа.

Прерывая свой рассказ проклятиями по поводу жгучего антисептика, Додж рассказал им подробно обо всем, что произошло за последние несколько часов.

Когда он закончил, Берри спросила:

– Каковы шансы Орена?

– На выживание? Никаких. Он умрет сейчас или предстанет перед судом по обвинению в трех убийствах и умрет с благословения этого суверенного штата. Так или иначе его песенка спета.

Берри встала и подошла к окну, из которого открывался вид на озеро. Садилось солнце. В водной глади отражался косяк пролетающих птиц. Сосны отбрасывали стройные тени на берег, покрытый галькой. Пейзаж выглядел таким же живописным и спокойным, как вечером в пятницу, когда они с Беном Лофландом закончили работу и решили пожарить стейки на гриле, чтобы отпраздновать окончание проекта, длившегося целый год. При воспоминании об этом губы ее исказила болезненная гримаса.

Она повернулась к своим родителями. Странно, но Берри поймала себя на том, что думает о Додже и Кэролайн именно как о паре. О едином целом. О ее родителях.

– Мне хотелось бы увидеть Орена.

Додж с громким стуком поставил на стол стакан.

– Черт побери!

– В чем дело?

– Скай сказал мне, что именно такой и будет твоя реакция. Мы поспорили, что именно ты скажешь. Я только что проиграл пять баксов.

– Чья это машина?

Додж снова взял в руку стакан и допил остаток виски.

– Помощника шерифа, который охраняет палату Старкса в больнице. Скай сказал, что я могу взять ее, чтобы доехать сюда помыться.

– Что ж, теперь, когда ты вымылся, можешь вернуть машину владельцу. А мы поедем сзади на маминой.

Берри не терпелось поговорить со Скаем или хотя бы увидеть его, пусть даже издалека.

Ей также очень хотелось увидеть Орена. Берри надеялась, что этот ужасный эпизод ее жизни уже завершен, но она никогда не сможет похоронить его в памяти, если не расскажет Орену Старксу, каким образом спровоцировала те ужасные поступки, которые он совершил.

Наверное, Старкс и раньше был душевнобольным, но она, видимо, нарушила хрупкое равновесие, и он погрузился в настоящее сумасшествие. Может быть, будь она добрее и терпимее, его внутренние побуждения оставались бы под контролем, пока Орен не умер бы от какой-нибудь болезни в глубокой старости.

В любом случае, продолжая испытывать комплекс вины, Берри не сможет спокойно жить дальше.

И если Орен в таком состоянии, как говорил Додж, то времени, чтобы исполнить свой долг, у нее остается все меньше и меньше.

Ей не повезло: пересекая больничный вестибюль на пути к отделению интенсивной терапии, она встретила Бена и Аманду Лофланд.

– Итак, это и есть Бен, – тихо произнес рядом с ней Додж тоном, ясно говорившим о том, что увиденное его не впечатлило.

– Вы двое идите наверх, – сказала Берри. – А я вас догоню.

Додж нехотя повел Кэролайн к лифтам, оставив Берри лицом к лицу с неприятной парочкой. Бен сидел в инвалидной коляске, которую вез санитар. Он выглядел бледным и изможденным. Аманда шла рядом с мужем.

И, как всегда при виде Берри, кипела от злости.

– Привет, Бен, Аманда, – сказала Берри.

Повернувшись через плечо, Бен попросил санитара оставить их на несколько минут. Как только тот отошел, Аманда буквально налетела на Берри с упреками:

– Почему ты натравила на меня помощника шерифа?

– Ская? – удивилась Берри.

– «Ская»? – передразнила ее Аманда. – Так вы с ним уже накоротке. И почему меня это не удивляет?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Аманда.

– Он прибежал сюда с утра пораньше допросить меня о Салли Бакленд. Допросить меня! Видите ли, он нашел в моем сотовом звонки на ее номер. И с чего бы это ему рыться в моем сотовом, если бы ты не отравила его мозг гадостями, которые рассказываешь обо мне?

Если бы вопрос смерти Салли Бакленд не был таким серьезным, Берри только закатила бы глаза в ответ на всю эту пафосную чушь.

– Все, что я когда-либо говорила Скаю о тебе и Салли, сводилось к тому, что я не подозревала, что вы вообще были знакомы.

– А мы и не были знакомы друг с другом. Но обе были знакомы с тобой. И знали, на какие подлости ты способна.

– Прекрати, Аманда, – устало произнес Бен. – Какое все это имеет значение теперь, когда Салли мертва, а ее убийца пойман?

– Так вы слышали об Орене? – спросила Берри.

– В моей палате работал телевизор, – ответил Бен. – Ну и история с нами приключилась. И Салли, – Бен провел рукой по лицу. – Господи Иисусе!

– Ты даже не представляешь, как это было ужасно. Обнаружить ее в таком виде. Говорят, перед смертью Орен несколько часов насиловал и мучил ее.

– Надеюсь, этот мерзавец умрет, – сказала Аманда. – Он чуть было не сделал меня вдовой.

– Миссис Миттмайер повезло меньше, чем тебе, – тихо произнесла Берри.

– Как я уже сказала, я надеюсь, что он умрет. – Аманда враждебно посмотрела на Берри. – Ты приехала увидеть его?

– Да, хотелось бы.

– Но зачем? – удивлению Бена не было предела.

– Ты знаешь зачем, Бен. Затем же, зачем я позвонила ему в прошлый четверг.

Под ее пристальным взглядом Бен как будто бы съежился в инвалидной коляске.

– Но какой смысл разговаривать с ним сейчас?

– Может быть, смысла и никакого. Но я все равно хочу сказать то, что должна сказать.