Бремя одежд. Болотный тигр - Кэтрин Куксон
Громкий, ритмично хлопающий звук заставил девочку запрокинуть голову, и она увидела пару прекрасных лебедей, летевших от Гусиного пруда к устью Брендона.
– Ка… ка…
– Лебеди, – несколько раз внятно произнесла Розамунда.
Тем временем начало смеркаться. Что же все-таки делать с ребенком? Взять с собой на мельницу и подождать мистера Брэдшоу? Дженнифер этого не перенесет. Отвести девочку домой? И нарваться на грубость: мол, она и сама нашла бы дорогу?..
Розамунда вывела девочку на тропу и четко выговорила.
– Иди… Иди… к папе.
Малышка несколько раз моргнула, затем вдруг взяла Розамунду за руку и вместе с ней двинулась по тропе.
Розамунда нехотя плелась рядом. Хорошо, хоть выяснилось: эта кроха кое-что понимает… Спустя некоторое время Розамунда остановилась и снова показала рукой в направлении Торнби-Хауза – его еще не было видно за деревьями.
– Иди… домой… иди… к папе… темно… скоро будет темно…
Но история повторилась: девочка еще крепче вцепилась в руку Розамунды и потянула ее за собой.
О, Господи! Придется еще раз пережить "теплый прием" в Торнби-Хаузе. Одно радует: вечер довольно теплый, девочка не должна схватить простуду. И все-таки, чем скорее она снимет мокрую рубашонку, тем лучше.
Розамунда окинула малышку внимательным взглядом.
– Бежим?
Она ускорила шаг. Девочка поняла и пустилась галопом, рискуя запутаться в длинной рубашке. Пришлось Розамунде время от времени ее останавливать, а один раз она даже подняла девочку в воздух. Та радостно загугукала, решив, что это такая игра.
Когда в поле их зрения очутилось массивное серое здание, Розамунда предприняла новую попытку отправить девочку одну.
– Туда… домой… иди к папе.
Реакция оказалась прежней. Девочка упрямо тащила Розамунду за собой. Пришлось смириться.
Они обошли наполовину сорванную с петель створку ворот и двинулись по аллее к дому. Поднявшись вместе с Розамундой на крыльцо, девочка замерла, словно была здесь такой же гостьей. И вдруг показала на дальний угол дома, из-за которого только что вышел Майкл Брэдшоу.
Увидев их, он остановился и с минуту стоял, будто пригвожденный к месту, с мотыгой в руках: очевидно, он рыхлил землю. Девочка не двигалась с места – повиснув на руке у Розамунды, она издавала звуки, похожие на, мычание.
Майкл Брэдшоу не спеша приблизился. Он был явно сбит с толку и не знал, как на это реагировать. Розамунда пришла ему на помощь:
– Я сочла своим долгом отвести ее домой. Она опять бродила у реки, даже пыталась пуститься вплавь.
Майкл Брэдшоу вгляделся в дочь, а затем толкнул входную дверь и сердито позвал:
– Мэгги!
Через несколько секунд открылась дверь в глубине дома, в прихожую неуклюже ввалилась пожилая женщина – очевидно, та, о которой упоминала Дженнифер.
Она обвела взглядом поочередно хозяина, девчушку и Розамунду, и у нее вырвалось:
– Матерь Божья!
– Вот именно. Так-то ты за ней смотришь. Еще немного – и она точно очутилась бы в компании Божьей Матери – на том свете. Что это значит, Мэгги? Я же велел тебе ни на минуту не оставлять ее одну.
– Я так и делала, мастер Майкл, честное слово. Она спала мертвецким сном, вот я и позволила себе… Пожалуйста, мастер Майкл, не ругайте меня, я говорю правду.
Он с видимым усилием воли взял себя в руки и чуть ли не будничным голосом произнес:
– Уведи ее в детскую.
– Идем, детка. Идем, – старуха протянула девочке руку, но та лишь посмотрела снизу вверх на Розамунду и потянула ее в дом.
Отец присел перед ней на корточки.
– Нет, Сюзи. Завтра. Сейчас ты ляжешь спать. Слышишь, Сюзи, отправляйся спать. Получишь шоколадку. Идем.
Даже это не возымело действия. Чувствуя себя очень неловко, Розамунда склонилась к девочке и высвободила руку. Тотчас две толстеньких ручонки ухватили ее ниже пояса.
– Ну и ну! – удивилась Мэгги. – Что это на нее нашло?
– Успокойся, Мэгги, – уронил Майкл Брэдшоу и снова обратился к дочери: – Сюзи… отпусти.
Его лицо оказалось на одном уровне с лицом Розамунды. Та прошептала:
– Позвольте, я попробую ее уложить.
Отец девочки выпрямился и немного подумал. Потом повернулся к Мэгги.
– Принеси лампу, – и пояснил для гостьи: – У меня здесь есть генератор, но это долгая песня – Он вошел в прихожую.
– Да, конечно, – пробормотала Розамунда и двинулась за ним, держа за руку Сюзи.
– И мебель еще не привезли.
Она не отозвалась – и так видно. Голые стены и затхлый воздух: в доме слишком долго никто не жил.
Майкл Брэдшоу начал подниматься по лестнице. Розамунда не торопясь следовала за ним: каждая ступенька давалась девочке с немалым трудом.
– Сюда, пожалуйста.
Они очутились в крохотной комнатке. Здесь только и было мебели, что раскладушка и стул. Брэдшоу открыл сундук и, порывшись в белье, извлек ночную рубашку. Положил ее на кровать и вполголоса посоветовал:
– Будьте с ней построже. Как только ляжет, скажите, что вы побудете с нами внизу, тогда она уснет.
– Хорошо.
Оставшись наедине с девочкой, Розамунда ощутила сильное желание зареветь – в силу множества причин, не до конца понятных ей самой. Но она занялась девочкой: сняла мокрую рубашечку, вытерла маленькое тельце и напялила через голову чистую рубашку. Стащила мокрые тапочки, насухо вытерла ножки и уложила свою подопечную в постель.
– Ну вот, – она погладила девочку по голове – Сюзи бай-бай?
Розамунда произнесла имя девочки совершенно естественным тоном, словно изо дня в день называла ее так.
Она поправила подушку и уже с утвердительной интонацией повторила:
– Сюзи бай-бай.
Девочка с минуту вглядывалась в нее, а потом уткнулась в подушку и затихла. Розамунда вспомнила наказ Майкла Брэдшоу.
– Я побуду внизу.
С кровати не донеслось ни звука. Розамунда вышла из комнаты, на всякий случай оставив дверь приоткрытой.
С лестничной площадки ей была видна внушительная фигура Брэдшоу. Он стоял спиной к ней и смотрел в окно. Когда девушка спустилась, он обернулся и с бесстрастным лицом устремился навстречу.
– К сожалению, мне нечего предложить вам выпить, кроме чая.
У Розамунды на кончике языка вертелось: "Спасибо, не беспокойтесь, я спешу домой, становится темно". Это дало бы ей контроль над ситуацией и избавило от возможных насмешек, а может быть, даже и от грубости со стороны хозяина дома. Вместо этого она с удивлением услышала собственные слова:
– Большое спасибо, с удовольствием выпью чашку.
Похоже, ее согласие повергло Майкла Брэдшоу в замешательство. Он смерил нечаянную гостью взглядом и со словами: "Сюда, пожалуйста," – отдернул зеленую суконную занавеску в дальнем конце холла, очевидно, служившую дверью кухни,
