Линда Ховард - Если повезет

— Кто был твоим куратором? — неожиданно спросил Суэйн. Судя по этому вопросу, его настроение было далеко не таким безоблачным и погожий день его не особенно радовал. — Я о том человеке, который втянул тебя в это дело. Кто это?

— Мистер Роджерс, — с ироничной улыбкой ответила Лили.

Суэйн чуть не поперхнулся.

— Он никогда не называл мне своего имени, но могу поклясться, его точно звали не Фред. Да и Роджерс — вряд ли его настоящая фамилия. А почему ты спросил?

— Ты очень молодо выглядишь. И какой же надо быть сволочью, чтобы предложить такое ребенку.

— Такой, для которой дело превыше всего.

После обеда Лили задремала в одном из шезлонгов на террасе, но проснулась от прикосновений Суэйна. Он поднял ей юбку, снял с нее трусы и, раздвинув ноги, приник к ней языком. Тело Лили изогнулось от наслаждения, но она, задыхаясь, попыталась его остановить:

— Крисула увидит…

— Она ушла несколько минут назад, — пробормотал Суэйн и нежно проник в нее двумя пальцами. Лили хватило этого, чтобы достичь оргазма. Когда по ее телу пробегала последняя судорога, Суэйн расстегнул брюки и, накрыв Лили своим телом, легко и медленно вошел в нее. Теперь, после неоднократных занятий любовью, все происходило легко. Суэйн был нежен и внимателен. Он дождался, когда Лили достигла кульминации во второй раз, и только потом проник в нее как можно глубже и замер, пока и для него не наступило освобождение.

Заниматься любовью на открытом воздухе было особенно приятно. Когда они оба успокоились, Лили привела себя в порядок. Воздух, как шелк, ласкал ее тело, усиливая чувственность. Совершенно разомлевшая, она, потянувшись, улыбнулась Суэйну. Тот принес два бокала вина и протянул один из них Лили, а затем присел рядом, у ее ног. Своей теплой ладонью проникнув ей под юбку, он стал медленно поглаживать ее бедро.

— Почему Крисула ушла сегодня так рано? — удивилась Лили, смакуя ароматное вино и думая, что не могла проспать так долго. Крисула даже не приготовила ужин.

— Кажется, она собиралась пойти на рынок купить что-то. — Суэйн улыбнулся. — Не то на крышу ее дома забрался поросенок.

— Уверена, речь шла о рынке. — Иногда попытки Крисулы и Суэйна понять друг друга давали смехотворный результат. Но Суэйн каждый раз брался за дело с присущим ему энтузиазмом.

— Возможно. — Его рука приближалась к ее лодыжке. Поиграв с серебряным браслетом, Суэйн поднял ее ногу и поцеловал щиколотку. — А может, нам приготовят на ужин поросенка. Скоро увидим, насколько далек мой перевод от истины.

— Чем бы ты хотел заняться вечером? — спросила Лили, допивая вино и отставляя бокал в сторону. Сил у нее, кажется, совсем не осталось. После двух оргазмов тело сделалось ватным. Но терять такой дивный день было бы просто преступно, и поэтому, если Суэйн захочет отправиться в Каристос, она сделает над собой усилие.

Он покачал головой:

— Ничем. Может, немного почитаю. Буду сидеть здесь и смотреть на бухту. Считать облака. — Он потрепал ее по лодыжке, потом, поднявшись, пересек террасу и застыл у ограды, время от времени делая глоток из своего бокала. Лили нравилось наблюдать за ним. Всем своим существом, каждой клеточкой своего тела она любила эти широкие плечи и узкие бедра. Но больше всего она любила его ленивую, такую сексуальную походку, которая словно говорила, что этот мужчина все делает не спеша и с чувством. Даже Крисула не осталась к нему равнодушной, она хихикала и флиртовала с ним напропалую, хотя была лет на двадцать старше, уж это точно. Когда она с ним заигрывала, Суэйн, как правило, ничего не понимал из того, что она говорит. Но это его ничуть не смущало, и он отвечал ей по своему разумению. Точный смысл ее слов для Лили тоже оставался загадкой, но по жестам Крисулы и по тому, как пылали ее щеки, она догадывалась, что Суэйн ей небезразличен.

По телу Лили разливалась усталость, и она прикрыла глаза. Очень хотелось спать… не надо было пить это вино… от него клонит в сон…

Заставив себя открыть глаза, Лили обнаружила, что Суэйн наблюдает за ней с каким-то незнакомым ей выражением лица — настороженным и внимательным. В его глазах не было и намека на недавнюю расслабленность.

Дура! — прозвучал внутренний голос. Да ведь с ней проделали то же, что и она с Сальваторе Нерви!

Лили чувствовала, как немеет ее тело. Она попыталась подняться, но тут же снова упала в шезлонг. Что она могла сделать? Избавиться от того, что уже внутри ее, нельзя.

Суэйн, приблизившись, присел на корточки возле шезлонга.

— Не пытайся встать, — мягко сказал он.

— Кто ты? — с трудом выговорила Лили, хотя мозг ее продолжал четко работать, и она могла сама все сообразить. Раз он не работает на Нерви, значит, остается только одно: он из ЦРУ. Либо секретный агент, либо агент-контрактник. Итог один. Какой бы ни была у него причина помогать ей в борьбе против Нерви, он в конце концов исполнил свой долг. Она попалась к нему на крючок, хотя и заметила, какой он искусный актер. Это должно было бы ее насторожить. Только было уже поздно: она влюбилась в него.

— Ты, наверное, догадалась сама.

— Да. — Ее веки стали свинцовыми, тело окаменело. Лили едва могла пошевелить губами. С трудом выговаривая слова, она спросила: — И что теперь?

Суэйн мягким движением откинул с ее лица прядь волос.

— Ты просто уснешь, — шепнул он. Никогда еще в его голосе не было столько нежности.

Никакой боли. Это хорошо. Умирать в мучениях не хотелось.

— Это было по-настоящему? Хоть что-то было по-настоящему? — Или каждое прикосновение, каждый поцелуй были ложью?

Глаза Суэйна потемнели, а может, Лили это только так показалось. Может, у нее просто уже темнеет в глазах.

— Все было по-настоящему.

— Тогда… — Ее мысли начали путаться, она потеряла нить и отчаянно пыталась, но не могла вспомнить, что хотела сказать. Что же это?.. Ах да! Вспомнила. Вот: — Ты… — Лили почти не могла говорить и уже совсем не различала Суэйна. Сглотнув комок в горле, она сделала над собой еще одно нечеловеческое усилие: — …поцелуешь меня, когда я усну?

Она не была уверена, но ей показалось, будто она услышала, как он сказал:

— Да.

Лили попыталась дотянуться до него рукой и дотянулась, но уже только мысленно. Желание коснуться его — последнее, что она запомнила.

Суэйн погладил ее по щеке, наблюдая за тем, как легкий ветерок играет ее волосами. Светлые пряди шевелились: они приподнимались, потом падали и снова поднимались словно живые. Он склонился над ней и поцеловал ее теплые губы, а потом еще Долго сидел, держа ее за руку.

Слезы жгли ему глаза. Будь проклят этот Фрэнк! Он не захотел ничего слушать, не захотел отклоняться от первоначального плана, и, если б Суэйн не согласился сделать это сам, он отправил бы вместо него еще кого-то.