Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3

Ольга обняла и поцеловала его – вроде в губы, вроде всерьез, – но так, будто делала одолжение.

Но его и это устраивало. Потому что можно расшибить лоб, но за всю жизнь больше не встретить такую, как она.

– Останешься? – с надеждой прошептал он.

– Нет. – Ольга отстранилась и взяла сумку. – Сегодня нет. Мне надо побыть одной.

Алексей помог ей одеться, утешая себя тем, что после бракосочетания ей наконец-то некуда будет идти.

– Я отложу свадьбу. Я сделаю все, что ты захочешь. Прости!

Ольга кивнула и ушла – почти убежала, – стук ее каблуков на лестнице все ускорялся…

Ничего. Алексей сел возле двери на корточки, обхватив руками голову. Ничего. Если такую женщину приручить – она будет самой любящей, самой верной и самой преданной. Он дотянулся до телефона и сделал первый звонок из длинного списка необходимых…

– Андрей Петрович! Да, это я… К сожалению, свадьба откладывается на неопределенное время. У нас траур по погибшему другу…

Ночью Ольга достала из шкафа кольцо с голубым бриллиантом, задумчиво покрутила в руках. И впервые заметила гравировку с внутренней стороны. «Люблю, люблю, люблю…» – было выгравировано по кругу и читалось как слитное и бесконечное…

Она надела кольцо на палец. Ничто в ней не противилось этому, наоборот – показалось, что все встало на свои места. И свадьба с Алексеем никак не вписывается в это простое, логичное развитие событий. Нет, она свое слово сдержит. Но снять это кольцо с бесконечным «люблю» не сможет.

Ольга на цыпочках, чтобы не разбудить детей, прошла в кухню и сварила кофе – все равно заснуть не получится, слишком много разных мыслей теснилось в голове…

Какая же глупая она была… Не поняла, не заметила, как Сергей у нее на глазах проваливался в пропасть и кричал, умоляя ее о помощи. Его стремительный отъезд из Таиланда, болезненные приступы показной любви, которых она так пугалась…

Она должна была все понять.

И помочь.

На порог не пускать эту скорпионшу.

А она, дурочка, портреты ее рисовала.

Предательства никакого не было. Была слабость, ошибка, временное помутнение рассудка. И только потому, что Барышев не искушен в скорпионьих хитростях и интригах. Вот Димка – бывший бабник, плейбой и гламурный красавчик, – он бы над Оксаной только посмеялся.

Вспомнив о Димке, Ольга заплакала. И вдруг подумала – если бы она ревновала Сережу, как Надя Димку, караулила каждый его шаг, безумно боялась его потерять, у Оксаны ничего бы не получилось.

Наверное, за свою семью надо было сражаться.

А может – это испытание послано им судьбой, именно для бесконечного «люблю», которое она так поздно увидела…

До весны было еще далеко-далеко, но солнце отчего-то жарило изо всех сил, под ногами плавился снег, а грязные воробьи гомонили так радостно, будто приветствовали начало лета.

Барышев третий день неотступно следовал по пятам за Ольгой, вернее, за ней и за ее черноглазым, черноволосым женихом.

Сомнений не было – полным ходом шла подготовка к свадьбе.

Они мотались из одного свадебного салона в другой, каждый раз выходя оттуда с грудой ярких коробок и пакетов.

Сомнений не было.

Можно попробовать набить жениху его холеную красивую физиономию, но для этого нужно быть точно уверенным, что Ольгу это обстоятельство не расстроит.

Сергей был в этом не уверен, поэтому все, что он мог, – это ездить за ними следом и молиться, молиться, чтобы какое-нибудь непредвиденное обстоятельство расстроило эту свадьбу.

Разрушительное землетрясение, например. Чтобы все загсы – в руинах, и ни одного погибшего.

Или метеорит. Пока разбираются, что свалилось из космоса, он придумает что-нибудь.

Или война. Война – тоже неплохо, потому что если всех мужиков срочно мобилизуют, то Ольге не за кого будет выходить замуж.

А если серьезно, он не знал, зачем следит за Ольгой и на какое чудо надеется.

Рядом, на пассажирском сиденье, лежала газета, вышедшая сегодня утром. Когда Барышев поджидал Ольгу у очередного салона, он брал газету и перечитывал заголовок: «Разоблачение международной аферы. Владельцу «Стройкома» возвращено его состояние».

Одно чудо произошло, так почему бы не случиться другому?..

Ольга падала с ног от усталости, поэтому наотрез отказалась заходить в очередной магазин.

– Ты иди, а я воздухом подышу, – сказала она Алексею, когда они подошли к свадебному салону.

– Может, в машину сядешь? – забеспокоился он и, улыбнувшись, добавил: – А то украдут!

– Нет, нет, погода чудесная… И никто меня не украдет, не волнуйся.

Алексей ушел, а Ольга прошлась по улице, удивляясь весенним лужам, ясному голубому небу и солнцу, которое позабыло, что зима в разгаре.

Ей вдруг показалось, что на нее кто-то смотрит. Она обернулась, но прохожие равнодушно спешили мимо. Она вернулась к салону, и как раз вовремя – оттуда вышел Алексей с большой коробкой в руках.

– Посмотри, что я тебе купил! – счастливо улыбнулся он, открывая коробку.

Там белым кружевом пенилась нежная, прозрачная фата – метра три, не меньше, судя по объему, который она занимала.

– Посмотри! Ты в ней будешь как настоящая принцесса! – Алексей выхватил из коробки фату и одним махом расправил ее, устлав белым шлейфом все пространство от магазина до его джипа.

– Господи, Леша! Это потрясающе красиво, но… мне как-то неловко… Я же не первый раз выхожу замуж!

– Да, но я женюсь первый раз и хочу, чтобы все было как в сказке со счастливым концом!

Он взмахнул фатой, пытаясь пристроить ее к Ольгиной голове, но она отстранилась, и белый шлейф пролетел рядом с ее лицом.

– Примерь, ну, примерь, пожалуйста! – взмолился Алексей.

– На улице?

– Да какая разница?! Ну, доставь мне радость, примерь!

Ольга взяла фату, и ей снова показалось, что на нее кто-то пристально смотрит. Она огляделась – еще бы! Пялились все – и прохожие, и водители проезжавших мимо машин. Она уже подносила руку с фатой к голове, когда выхватила из сотни взглядов один-единственный – тот, который почувствовала…

На противоположной стороне улицы стоял Барышев и умирал, глядя, как она подносит к себе кружевное безумие…

Ольга отпустила фату. Внезапно налетевший порыв ветра подхватил ее и понес по улице, купая в лужах и швыряя в лица прохожих.

– Оля! – Алексей увидел, куда она смотрит, и понял все.

– Прости, – прошептала она и бросилась наперерез машинам.

Барышев уже летел ей навстречу.

Движение остановилось, потому что водители поняли – это не нарушители, это сумасшедшие влюбленные, которые ничегошеньки не слышат, не видят и не соображают. Таких даже объезжать опасно.

Они вцепились друг в друга, обнялись, прижались так, что разорвать их не смогли бы ни землетрясения, ни войны, ни метеориты…