Моника Маккарти - Властелин ее сердца

Она нахмурилась, захваченная врасплох этим наблюдением. Потом пожала плечами:

– Может быть, немного. Чуть больше, когда я возвращалась после того, как навещала брата. Особенно когда он женился на Мод и у них появились дети. Но Роберт был на севере, а я в Лондоне, поэтому прошло много времени с тех пор, как я видела их в последний раз. Мне разрешили отправиться в эту поездку из-за свадьбы…

Розалин остановилась, чувствуя, как напряглись его мышцы, и закусила нижнюю губу, проклиная нечаянно вырвавшееся слово.

– Из-за твоего замужества? – закончил за нее Робби удивительно спокойно.

Она кивнула и внимательно посмотрела ему в глаза:

– Я серьезно сказала, Робби. Я не выйду за него замуж. Что бы ни случилось.

Они смотрели в глаза друг к другу. В первый раз за последние два дня Розалин сослалась на неопределенность их будущего, вернее, на то, есть ли у них будущее. По молчаливому согласию они избегали разговоров о том, что может случиться, когда вернутся Черный Дуглас и сэр Алекс. Словно они не хотели нарушить хрупкий мир, который они создали вокруг себя, разговорами о возмездии, перемириях, ее брате и войне.

Хотел ли Робби вообще связать будущее с ней? Он показал ей всеми возможными способами, своей нежностью и добротой, что любит ее. Но он ни разу не произнес этих слов. И Розалин с горечью осознавала, что он ни разу не упомянул о женитьбе.

Каковы бы ни были его планы, Розалин не хотела давить на него. Она знала, что нужно дать ему время. Робби сам не понимает, чего хочет. Она просто пыталась в последние два дня показать ему, как это может быть чудесно. Розалин окутывала его своей любовью и показывала ему то, чего он был лишен, что кроме войны в жизни есть много другого, что он мог продолжать выполнять свой долг, сражаясь за независимость Шотландии, и в то же время обрести счастье, частью которого могла бы стать она.

Он не был просто жестокой военной машиной, направленной на возмездие и разящей без всякой мысли. Передышка, подаренная ей, доказала, что человек, которого она помнила, все еще существует. Но Розалин мучительно сознавала, что это лишь передышка. Посланцы могли вернуться в любую минуту.

Отошлет ли Робби ее к брату? Или любит настолько, что станет бороться за нее, пусть даже она англичанка и сестра Роберта Клиффорда? Больше всего Розалин боялась, что он никогда не сможет с этим смириться. И что еще хуже, может быть, он прячет ее в этой башне не только для того, чтобы защитить, но и потому, что стыдится ее? Боится, что отношения с англичанкой испортят его репутацию борца за свободу, который презирает все английское.

Она постаралась спрятать свое разочарование, когда он ничего не ответил на ее клятву не выходить замуж за сэра Генри. Вместо этого Робби поднялся с кровати:

– Мне пора возвращаться в свою комнату.

После первой ночи он сам приходил к ней.

– Уже? – спросила Розалин, стараясь за улыбкой спрятать свое разочарование.

Но он это заметил:

– Я уезжаю на рассвете. Кроме того, мне не хотелось бы давать повод леди Джоанне для подозрений, что я не наслаждаюсь сном в прекрасной кровати в спальне ее свекрови.

Розалин подозревала, что уже слишком поздно. Она была почти уверена, что леди Джоанна отлично знает, в чьей кровати он наслаждается.

Розалин молча наблюдала за тем, как он одевается, всей душой желая, чтобы его мир не распался на две части: один Робби остался бы с ней здесь, другой – с теми людьми снаружи, где требовалось, чтобы он был в доспехах и при мече. Ее взгляд скользнул с синяков на ребрах на синяк на его лице.

– Я надеюсь, ты вернешься без дополнительных «царапин».

Уголок его рта приподнялся:

– Если только они не будут нанесены сельскохозяйственными орудиями.

Она вопросительно посмотрела на него.

Робби скорчил гримасу:

– Одной из моих обязанностей перед королем является рассмотрение разногласий между его людьми, когда сам он не может присутствовать. А это означает долгое выслушивание кучи претензий между соседствующими фермерами.

Розалин вопросительно посмотрела на него:

– Налетчик наводит справедливость?

Ее недоверие, казалось, только позабавило его.

– Да, это часть моих обязанностей – очень маленькая часть. Моя репутация от этого никак не страдает.

Розалин села в постели, наблюдая за ним. Его взгляд упал на ее очень тонкую сорочку. Хотя он сам, казалось, не обладал ни каплей скромности и ложился к ней в постель совершено обнаженным – она жаловалась на это, – чувствуя ее застенчивость, он не просил ее снимать сорочку. Но сейчас Робби смотрел горящими глазами на ее едва прикрытую грудь. Если это было знаком, она поняла: его терпению скоро придет конец.

– Ты когда-нибудь слышала выражение «quid pro quo»?

Розалин молча перевела латынь на английский: «это за то». Она сморщилась:

– Нет.

Он улыбнулся. Возможно, если бы она не пришла в такое возбуждение от его следующих слов, она бы заметила, какой лукавой была эта улыбка.

– Как бы ты отнеслась к небольшой прогулке чуть позже?

Она едва не выпрыгнула из кровати:

– Правда?!

Его улыбка стала шире:

– Будь готова к трем часам.

Розалин радостно закивала.

Робби направился к двери, но в последнее мгновение обернулся:

– И, Розалин, пожалуйста, не надевай ничего с большим количеством застежек.

Он оставил ее размышлять над своими словами весь остаток дня.

Розалин гневно повернулась к нему, глаза ее сверкали, а руками она уперлась в бока.

– Тебе должно быть стыдно, Роберт Бойд. Ты обманом затащил меня в это место.

Робби старался не рассмеяться, потому что она выглядела такой прелестной в своем гневе, но это было сложно. Он жестом указал на долину, простирающуюся перед ними.

– Я обещал тебе короткую прогулку и прекрасный вид. Разве я не исполнил оба обещания?

Если бы взглядом можно было убить, он уже был бы покойником.

– Вид восхитительный. Но ты отлично понимаешь, что дело не в виде. Это плата, которую ты требуешь взамен, вот в чем причина.

Он покачал головой:

– Я бы не стал употреблять слово «плата», это звучит слишком…

– Беспринципно? Бесчестно?

Он улыбнулся:

– Я собирался сказать «формально». Предпочитаю quid pro quo. Я даю тебе немножко чего-то, ты взамен даешь мне немножко другого. Все счастливы.

– Я бы не сказала, что раздеваться догола среди бела дня на открытом воздухе, где любой может увидеть нас, – «немножко».

– Мы на вершине холма, окружены деревьями, и никого вблизи на нескольких миль. – Небольшое преувеличение, но Бойд услышит любого, кто попытается подобраться к ним. – Я думал, это будет весело.

– Весело? – воскликнула Розалин гневно. – Весело для тебя, ты хотел сказать.