Если бы не ты - Алиса Гордеева
Несколько дней назад, замерзшая и промокшая от дождя, я так же стояла перед его дверью с закрытыми глазами, отсчитывая секунды. Сегодня я не узнавала в той девчонке себя. Еще совсем недавно ради Тимура я готова была на все, а сейчас я молила Бога, чтобы он не открыл.
Звонок. Второй. Третий. Тишина. Тимура не было дома, и это не могло не радовать меня. Ключ в руке обжигал ладонь, и мне не терпелось, собрав свои вещи, выбросить его навсегда вместе с мыслями о его владельце.
Поворот ключа, еще один, и дверь открылась. Квартира, ставшая мне такой знакомой и родной, встретила меня тишиной и горьким предчувствием.
Пройдясь по кухне и гостиной, я остановилась у окна. Высота. Сейчас она не пугала меня, да и вообще не находила ни малейшего отклика в моем сердце. Проведя рукой по гладкой и холодной поверхности стекла, я отправилась в спальню, чтобы взять свой рюкзак с документами, ключами от бабушкиной квартиры и небольшими сбережениями.
Каждый шаг по направлению к комнате больно отзывался воспоминаниями о времени, проведенном здесь с Тимуром наедине. Его слова, его касания, его нежные поцелуи и те его буквы на моей спине – все невольно вызывало на губах глупую улыбку и не менее глупые мысли.
«Он не играл со мной! Он не предавал меня! Он не мог! Что-то случилось! Это Горский его заставил!» – с этой идеей, окрыленная ничтожной надеждой, я открыла дверь в спальню и поняла, что никогда не знала, кем был Тимур Черниговский на самом деле.
Тимур был дома. Совершенно голый он лежал в своей кровати, уткнувшись щекой в мою подушку, и крепко спал. Свободной рукой он крепко обнимал не менее обнаженную блондинку с аппетитными формами. Ее и его одежда были раскиданы по всей комнате, сигнализируя о нешуточной страсти между ними накануне. Потеряв равновесие от увиденного, я чуть было не упала, но вовремя смогла опереться спиной о стену. Вдох – выдох. Закрыла глаза, чтобы прогнать из головы невероятно мерзкую картинку, но ничего не выходило. Тимур окончательно сломал во мне все живое.
Окинув комнату потухшим взглядом сквозь мутную пелену слез, я все же нашла свой рюкзак. Быстро схватив его дрожащими пальцами, я уже хотела убежать из этого дома и жизни Черниговского, как заметила, что блондинка потянулась и, посмотрев на меня удивленным взглядом, спросила:
– А ты еще кто такая?
Голос её был до невозможности приторный и противный. Светлые длинные волосы, голубые глаза с накладными ресницами, пухлые губы – все, как любил Тимур. Копия Сбруевой. Улучшенная версия. В конце концов, он ничего мне не обещал. Я все сама себе придумала.
– Никто, – безжизненным голосом ответила ей.– Больше никто!
Кинув последний взгляд на разбитое стараниями отца лицо Тимура и уронив ключи от его квартиры, я прижала рюкзак к груди и побежала прочь.
Гостиная, коридор, хлопок входной двери, лифт, опять двери, машина Лероя.
Тот, не задавая лишних вопросов, просто завел двигатель и тронулся с места.
– Ты все знал? Да?– глотая слезы и глядя в пустоту, спросила мужчину.
– Знал, но ты должна была увидеть все сама, – не без сожаления заключил Лерой.
63. Боль. Предел
Куда и как долго мы ехали, я не знала. Серые улицы промозглого города бесцветными картинками сменялись в окне автомобиля. Лерой молчал. Я тоже. Слезы давно высохли, но болеть в груди не перестало. Напротив, все мои чувства были обострены до предела. Меня можно было сравнить с воздушным шариком, который все надували и надували, не опасаясь, что лопнуть он может в любую секунду. Хотя нет! Лерой это прекрасно понимал и не хотел, чтобы я взорвалась в его присутствии.
– Куда мы едем?– Если честно, мне было все равно. Абсолютно. Вместо меня рядом с Лероем сидела моя тень, совершенно обезличенная и бесчувственная.
– Никуда, – тихо ответил мужчина.– Просто едем. Скажи, когда захочешь вернуться домой.
Домой… Где был этот дом? Мне некуда было возвращаться. Меня никто и нигде не ждал. Печальное чувство, стоит заметить.
– Отвези меня в «Шаляпин», – еле слышно попросила Лероя,– пожалуйста.
Для меня это было единственное место, где Тимур не успел наследить. Именно там я надеялась прийти в себя и решить, что делать дальше.
– От себя, Ксюша, спрятаться невозможно. Надеюсь, ты понимаешь это. – Мой спутник участливо взглянул на меня, а затем добавил: – А от Федора лучше всего спрятаться у меня, «Шаляпин» – не самое надежное место.
– Дай мне хотя бы один день. Я должна побыть одна, понимаешь?
Лерой кивнул и без слов отвез меня на окраину города. Пока мы ехали, я отписалась Егору, что пару дней поживу у его тети Гали и присмотрю за Шпунтиком. Как оказалось, парень был только «за»: мотаться на другой конец города из-за толстого обормота ему уже порядком надоело.
Шпунтик встретил меня ласковым мурлыканьем и, по всему видно, был рад нашей встрече, а может, просто голоден. Лерой скептически осмотрел квартиру и явно остался недоволен увиденным.
– Ты в курсе, что Черниговский знает про эту квартиру?
Я отрицательно помотала головой.
– Он следил за тобой, когда ты здесь пряталась. Иногда сам, иногда через своих людей. Поэтому, если ты решила спрятаться от него, то место не самое удачное, – заключил он.
– Зачем ему меня искать?
Ему, может, и незачем, а его отцу?
– Лерой, ты отвечаешь за мою безопасность? Вот и отвечай! А сейчас я хочу остаться одна, точнее, с котом.– Получилось грубо, но иначе нельзя было: Лерой начинал меня бесить. – Извини, но тебе лучше уехать.
Он развернулся на пятках и быстрым шагом покинул квартиру. Ни слова, ни взгляда. Я его обидела. Но мне было все равно, я лишь с облегчением вздохнула, когда его автомобиль с гулом сорвался с места.
Я осталась одна, как того и желала, но легче мне не стало. Квартира казалась неимоверно чужой и холодной, Шпунтик – надоедливым, а мои мысли приобретали пугающие масштабы. За окном под завывание осеннего ветра все так же моросил холодный дождь. Заварив себе чай, я свернулась калачиком на диване в гостиной и задремала. Беспокойные обрывки сновидений или воспоминаний бередили мою душу, в этом сне не было ни отдыха, ни успокоения. Поэтому, когда мой мобильный ожил, оповещая о входящем звонке, я с удовольствием вернулась в реальность, о чем тут же пожалела: звонил Тимур. Ему хватило наглости после всего, что он сделал, мне просто позвонить.
