Кейт Уайт - Пока смерть нас не разлучит

С жалкой улыбкой я протянула ей конверт:

— Спасибо, что согласилась посмотреть. Лично я ничего особенного в них не увидела. Думаю, и ты ничего особенного не найдешь.

Я могла только гадать, заметила ли она мое странное состояние, мое волнение и бегающие глаза.

Пейтон быстро перебрала фотографии — с той рассеянной небрежностью, с какой после работы перебираешь дома конверты из почтового ящика, мечтая побыстрее скинуть колготки и улечься на диван.

Внимательно наблюдая за Пейтон, я заметила, что на одной фотографии она задержала внимание на одну миллисекунду дольше — и в эту миллисекунду ее лицо потемнело. Я знала, какая именно фотография вызвала эту реакцию. Она с мужчиной без бутоньерки.

В следующую миллисекунду на лицо Пейтон легло прежнее беззаботно-рассеянное выражение.

— Да, действительно ничего интересного, — громко и отчетливо сказала она. — Впрочем, я бы хотела позже просмотреть фотографии более внимательно. Итак, ты готова для прогулки? На улице все развезло. Я попросила Клару найти для тебя непромокаемые сапожки — у нас с тобой один размер.

Я искала отговорку, чтобы не идти с ней, однако, как назло, на ум ничего не приходило. Ведь буквально несколько минут назад я выражала такой энтузиазм по поводу прогулки. Если теперь вдруг передумать, Пейтон поймет, что это неспроста.

— Да, идем. Только ненадолго. Вот-вот начнет темнеть…

— Я к себе, но уже через пару минут спущусь, — сказала Пейтон, весело улыбаясь. — Надену джинсы — и готова.

Я протянула руку за фотографиями.

— А их я пока оставлю у себя. — Пейтон убрала фотографии в конверт. — Когда вернемся, просмотрю их по-настоящему внимательно.

Она ушла, сжимая в руке конверт. Я проводила ее растерянным взглядом. Без фотографий у меня никаких доказательств. Но теперь единственный способ отнять у нее фотографии — насильственный. Вступить в драку или ударить по голове китайской вазой? Не вариант. Остается ждать и надеяться, что она не уничтожит их немедленно. А уничтожить их просто, достаточно одной спички и пепельницы. Впрочем, Пейтон так долго ждала момента, когда эти снимки окажутся в ее руках, что ей захочется подольше насладиться обладанием ими. И на этой глупой эмоции я смогу ее подловить. Если не будет иного способа, прокрадусь в ее комнату и похищу улику.

Оказаться сейчас в лесу один на один с Пейтон мне решительно не улыбалось. Насколько велика прямая опасность для моей жизни? Еще десять минут назад я понятия не имела, что Пейтон — убийца. И Пейтон, видя мое очевидное незнание, была совершенно спокойна. Насколько страшное открытие изменило мое поведение? Как долго я, совсем не актриса, смогу скрывать свои чувства? Как быстро Пейтон ощутит решительную перемену в моем отношении к ней? Сейчас Пейтон в приподнятом настроении — смертельно опасная для нее фотография нейтрализована. Но уже через несколько минут она будет способна приглядеться к моим реакциям, вслушаться в тон моего голоса… На всякий случай я вынула из сумочки сотовый и сунула его в карман джинсов.

Пейтон вскоре спустилась и помахала мне: пошли! Через кухню она провела меня в «слякотную» — в этой большой комнате все переодевались в особенно мокрую погоду, чтобы не следить в холле. Сюда был отдельный вход со двора. Мы надели сапоги и непромокаемые куртки.

— А куда двинем? — спросила я, пытаясь скрыть тревогу в голосе.

— Сама увидишь. Лес там довольно густой, но есть тропка. Очень милые места.

Мы вышли из дома. Небо было затянуто облаками. У земли по-прежнему стлался туман.

Пока мы шли через двор, откуда-то из-за гаража появился мужчина в синем рабочем комбинезоне. Ему было на вид лет сорок, лицо в характерных морщинах от частого загара, длинные светлые волосы зачесаны назад. Когда он заговорил, я узнала его по акценту — австралиец, славинский сторож-смотритель.

— Добрый день, миссис Славин, — сказал он, приветливо улыбаясь. Он шел в том же направлении, что и мы.

— Ты куда собрался, Брайен? — нетерпеливо спросила Пейтон.

— Один из работников говорит, в северо-западном конце парка снег повалил дерево. Надо проверить до темноты.

— Завтра сходишь. А пока что взгляни на мою машину. Что-то с ремнями безопасности.

Брайен остановился, сбитый с толку, хотел было что-то возразить, потом передумал.

— Как прикажете, — сказал он, круто развернулся и пошел обратно к гаражу.

До леса пришлось долго идти по покрытому снегом газону. Справа был большой прямоугольный провал — по контуру я поняла, что это бассейн.

В лесу снег сохранился намного лучше — лежал футовым слоем. Хотя даже на глаз было заметно, что процесс таяния идет полным ходом. Время от времени с веток срывались ледяные наросты.

— Да сколько же тут у вас земли? — с удивлением спросила я.

Лес тянулся со всех сторон, и конца ему не было видно.

Пейтон шагала быстрее меня и ушла довольно далеко вперед. Мне пришлось почти кричать.

— Около пятнадцати акров, — с гордостью бросила через плечо Пейтон. — В Гринвиче большим земельным участком никого не удивишь. Но и по местным масштабам у нас по-настоящему солидная территория.

Минут десять мы шли по узкой тропинке молча — Пейтон впереди, я сзади.

На тропинке отпечатались чьи-то свежие следы в обе стороны; очевидно, кто-то из садовых рабочих проходил до нас.

Мы остановились у ручейка, вздувшегося от обилия талой воды.

Посередине ручья лежал большой камень. Пейтон прыгнула на него, а потом на другой берег. Я попробовала сделать то же, но поскользнулась, и моя нога дюймов на шесть ушла под воду.

— Осторожно! — сказала Пейтон, протягивая мне руку и помогая выбраться на твердую почву. — Набрала воды в сапог?

— Слава Богу, нет.

На самом деле я жалела, что вода не набралась в сапог. Вот был бы отличный повод повернуть назад. Хотя моя куртка была расстегнута, я обливалась потом. И совсем не от жары.

— Невероятно, правда? — сказала Пейтон. — Все так стремительно тает!

— Легендарное январское потепление, — кивнула я.

Мне было трудно вести непринужденную беседу с Пейтон, каждое слово застревало в горле.

Лес становился все гуще; нас обступили голые дубы, клены и ели, которые стояли сплошной стеной. Отсюда ни особняк, ни двор не были видны. А значит, и мы оттуда не были видны. Остатки моей храбрости покинули меня; я мечтала только об одном — побыстрее убраться из этого уединенного угла, в котором могло произойти что угодно.

— Не пора ли нам повернуть назад? — спросила я.

— Повернуть назад? — рассмеялась Пейтон. — Не узнаю тебе, Бейли. Ты ведь никогда не поворачиваешь назад!