Шеннон Маккена - За закрытой дверью

— Ты поедешь спасать его дочь?

На его изможденном лице промелькнуло сомнение.

— Дэйв, Шон и Сет — трое крутых парней. Они знают, во что они впутались, — сказал он, как будто пытаясь убедить себя. — И ты, похоже, тоже вполне можешь сама о себе позаботиться. А Айрин… она совершенно ни при чем. Я был на ее выпускном, черт возьми.

Она импульсивно протянула руку и потрепала его по плечу.

— Удачи, Коннор, — сказала она. — Ты из хороших парней.

— Да? И как хорошие парни поступают в таких случаях? — Он посмотрел в сторону офиса, где Ригз стонал и дергался.

— Запри его на чердаке, — ответила она холодно. — Он свой ход сделал. Так что пусть платит по счетам, как и все.

Он улыбнулся ей с уважением.

— Говоришь прямо как бессердечная искательница приключений, — заметил он. — Ты крепкий орешек, Рейн, ты знаешь это?

— Не совсем, но приятно это слышать, — ответила она.

На пассажирском сиденье машины Ригза она нашла монитор слежения. Она вывела на гравийную дорогу бронзовый «меркурий» Сета и поехала так быстро, как только могла, без прав и с ворованным пистолетом за поясом. Она должна опередить Виктора и Новака.

Сет думал, что он охотник, но он оказался добычей.

Глава 26

Дэйв в третий раз пытался позвонить. Дохлый номер. Он сложил телефон.

— Нет сигнала, — сообщил он. — Мы не можем связаться с Коннором.

Повисла мрачная тишина.

— Плохо. — Голос Шона прозвучал непривычно задумчиво.

— Я не верю, что это совпадение.

Сет хмыкнул и направился к причалу, которым обычно пользовался Лазар.

— Хочешь поспорить?

— Не-а, — протянули Дэйв и Шон одновременно. Сет напряженно соображал.

— Ребята, если вы хотите отчалить прямо сейчас, то я вас пойму, — сказал он. — Я не стану думать о вас хуже, напротив, вы вырастете в моих глазах. Значительно.

Шон глупо улыбнулся и опустил зеленую лыжную маску на свое красивое мальчишеское лицо.

— Да пошел ты! — беззлобно огрызнулся он.

— Ага, — кивнул Дэйв, — я подпишусь под его словами. Сет тяжело вздохнул. Макклауды что клеши — впились, и не вытащишь.

— Ну и? Какой план? — спросил Шон спокойным голосом. — Ты можешь следить за пистолетом отсюда?

— Достань мой ноутбук из сумки, — попросил Сет. Шон достал ноутбук, открыл его, включил и зашел в систему.

— Все тип-топ. Есть сигнал. У меня на мониторе карта. Что дальше?

— Нажми на верхнюю правую кнопку и жди подсказок.

— Пароль?

— Возмездие.

— У-у, — прорычал Шон. — У меня аж мурашки по спине побежали.

Сет хмыкнул:

— Чего это ты развеселился?

— Эй. Я не обязан молчать в тряпочку только потому, что у тебя проблемы с женщинами. Не выступай!

— Кончай острить, Шон, — устало сказал Дэйв.

— А все потому, что я младший брат, — проворчал Шон и бросил взгляд на Сета. — Ой, извини, старик, сорвалось, — пробормотал он.

— Просто дай мне этот чертов компьютер, — взревел Сет. Он потянулся за ним, но Шон не выпускал ноутбук из рук.

— Погоди, погоди, — пробормотал он. — Я вижу… ого, есть! Да ты романтик, Сет.

— Что там? — рявкнул Сет.

— Маленькое сердечко со стрелой насквозь. Это Корасон, верно? Один и три километра к северу, движется на юг, прямо к нам. Мы — конечная цель его маршрута. Это судьба.

Смотритель гаража в здании Лазара вскочил на ноги с комическим выражением тревоги на лице, когда она вышла из машины.

— Доброе утро, Джереми, — сказала она. — Извини, у меня нет с собой бэйджа сотрудника и парковочного талона, но это не важно. Я недолго.

— А? — У Джереми, словно в комиксе, отвисла челюсть. — Кто?

Поездка в лифте напоминала путешествие в соседнюю галактику. Люди вокруг смотрели на нее, как будто у нее было две головы. Они казались ей плоскими и отполированными. Они жили в безопасном, понятном и подконтрольном мире. Она хотела закричать на них, предупредить их, что их худшие кошмары могут вырваться из небытия и впиться им в горло в любой момент. О да, уж поверьте, мальчики и девочки, еще как могут.

Она держала себя в руках только усилием воли.

— Извините, — сказала она, когда двери лифта открылись и люди расступились, чтобы выпустить ее. К этому можно и привыкнуть. Она отметила это, едва не смеясь. Может, стоит иногда менять внешность?

В офисе Лазара произошло то же самое. Люди, которые помыкали ею последний месяц, сейчас жались к стенке, давая ей пройти. Как будто она была опасна.

Харриет возникла перед ней, как реактивный перехватчик, когда она вышла на финишную прямую к кабинету Лазара. Она перегородила Рейн путь, ее узкие губы дрожали от возмущения.

— Да как ты смеешь приходить сюда, разодетая как уличная девка! Ты совсем выжила из ума? У тебя на лице кровь, и ты вся… в грязи. — Ее голос дрожал от ужаса.

Рейн подавила истеричный смешок.

— Прочь с дороги, — приказала она. — Мне нужно в офис. Прямо сейчас.

— Нет! — Харриет выпростала в стороны руки, приготовившись держать оборону. — Никакая интимная близость с мистером Лазаром не дает тебе право врываться словно…

— Он мой отец, Харриет, — крикнула Рейн.

Харриет отшатнулась, словно ошпаренная. Ее глаза дико вытаращились, увеличенные толстыми линзами очков. Рейн наступала на нее.

— Так что убирай свою костлявую задницу прочь с моего пути. У меня был трудный день, как ты уже могла заметить, и у меня нет ни желания, ни терпения объяснять тебе что-либо. Вон!

Харриет сглотнула и попятилась. Ее лицо напряженно застыло.

— Позвоните в охрану, — сказала она в сторону лестницы. Охрана. Замечательно. У нее будет не много времени. Рейн закрыла за собой дверь и упала в троноподобное кресло. Компьютер был включен, в систему уже зашли, курсор горел выжидательно.

Она взяла телефон и набрала номер мобильника Сета. Бесстрастный голос сообщил ей, что он вне зоны действия сети. Не хочет ли она оставить сообщение? Она бросила трубку и потерла воспаленные глаза. Что это там говорил Виктор? Не меньше четырех букв. Не больше десяти. Что же он от нее хотел?

Черт бы его побрал. Вечно он со своими шарадами» Что же это может быть? Виктор любит контролировать людей… гак?

Она набрала слово «страх». Не сработало. Она попробовала «контроль». «Месть».

Ничего.

Она попробовала «власть». Затем «уважение». Все равно ничего. Она сжала веки. Надо думать, как он. Более абстрактно, более витиевато. Но ничего не шло на ум: стресс заблокировал все ее мыслительные способности. Она покачала головой и просто стала набирать слова, которые приходили ей в голову.

Она попробовала «доверие». «Правду». «Честь». «Справедливость». «Отвагу». Ничего. Она попробовала «жалость». «Прощение».