Елена Арсеньева - Полуночный лихач

Дебрский положил трубку и какое-то время тупо смотрел на нее. Какая бизнес-информация? Какое кино? Кто такой Шварценеггер?

Забыл.

Все-таки надо связаться с Федором Ивановичем. Не обойтись без возвращения этой паршивой памяти!

Он позвонил в больницу и узнал, что доктор будет во второй половине дня. Ну вот, сговорились они с кассиршей, что ли?

Дебрский нетерпеливо заходил по квартире. Теперь он не мог понять, как буквально несколько минут назад желал постоянно пребывать в этой пустоте и темноте сознания. Вспомнить, надо вспомнить… Но еще не факт, что Федор Иванович сможет что-то сделать. Он уверял, что возвращение памяти – это долгий процесс, который могут, конечно, подтолкнуть определенные шоковые ситуации, но эти же самые ситуации могут и окончательно застопорить воспоминания. «Мозг – это подлинная терра инкогнита!»

Дебрский уныло кивнул. Перспективы никакие… Но насчет шока Федор Иванович был определенно прав. Вчерашний разговор с Катериной Ивановной был для Дебрского шоком – и пожалуйста, он вспомнил убийство Голубцова.

И еще один момент… Когда во время погони за Инной его окающий водитель подрезал на светофоре джип, Дебрский определенно начал что-то вспоминать. Шоссе, лес, ночь, он за рулем, а рядом с ним… ну кто мог быть рядом с ним? Нина, конечно! То есть к нему в тот опасный момент подкралось воспоминание об аварии.

Логично! Тот самый шок, о котором говорил Федор Иванович. Память проснется от того же, что ее усыпило. Дебрский все забыл во время аварии – значит, вполне может вспомнить все во время аварии же!

Он криво усмехнулся. Устроить столь же кошмарное ДТП, которое он уже пережил, всколыхнуть эту чертову память, в самом деле вспомнить забытое – и заплатить за это жизнью… Кажется, это и называется – ирония судьбы?

Антон принял душ, убрал постель, перекусил, только сначала выбросил в унитаз грибы и старательно вымыл банку, едва справляясь с рвотными спазмами, которые так и одолевали его от запаха уксуса. И все время думал, думал…

А если не доходить до крайностей? Насколько вчера удалось понять, он неплохой водитель, вполне способен контролировать машину. Что, если побалансировать по краю, создавая рискованные ситуации, но вовремя уходя от прямой опасности?

Хорошая мысль!

Он вскочил из-за стола, торопливо оделся, с трудом заставив себя повозить электробритвой по зудящим, глянцево-розовым щекам. Вид собственного лица в зеркале вызвал отвращение. Но это-то ничего, это все заживет, довольно привлекательная (судя по фотографиям!) внешность к нему вернется рано или поздно, а вот память…

Ничего, вернется и память, даже если ее придется пригнать силком!

Дебрский запер все замки, выскочил во двор и шмыгнул в машину. Черт, документов-то по-прежнему никаких! Если его остановит патруль, если прицепятся… Не вернуться ли домой? Не оставить ли всю эту опасную затею?

И вдруг его осенило. Если остановят, можно сказать, что он шел да шел себе по улице и вдруг увидел эту брошенную машину, которая принадлежит его хорошей знакомой, подруге его покойной жены. Он якобы подождал, не вернется ли хозяйка, а потом забеспокоился и решил отогнать машину к Инниному дому. Принадлежность «Лады» всегда можно уточнить по каналам автоинспекции.

А что? Отличная выдумка. И очень правдоподобная. В конце концов, совсем не факт, что Антон потом, наигравшись вволю, не отгонит «Ладу» по месту жительства, чтобы еще больше запутать ситуацию. Инна ведь уверена, что на ее «Ладе» уехали в Дубровный Жека с Киселем. И если они бросили машину, значит, попали в неприятности. Антона она ни за что не заподозрит в двойной игре, потому что считает его беспамятным дебилом.

Ну и на здоровье! Чем дольше Инна будет пребывать в этом убеждении, тем лучше для означенного дебила!

Он включил зажигание и немножко прогрел мотор, с наслаждением вслушиваясь в его звук. У него раньше был «Форд»… Шикарная машина! Интересно, застрахована ли она? Надо будет, вернувшись, поискать свидетельство. Если Инна получила деньги за сгоревшую дачу, Дебрский вполне может получить страховку за сгоревшую машину.

Ага! Кое-что уже восстанавливается в памяти! А ведь он еще даже не начал свой эксперимент.

Куда же поехать? Для чистоты эксперимента, конечно, надо бы оказаться на той же самой чкаловской трассе, где произошла авария, однако туда надо пилить через весь город, потом через Балахну и Заволжье, так что лучше не рисковать, а окольными путями, минуя напичканный автоинспекцией проспект Гагарина, добраться до Щербинок, а уж потом – на Богородское шоссе, где и найти необходимые зоны риска.

Странно: все дороги он помнил отлично. Видимо, эта память существовала на грани рефлексов, вроде как элементарные бытовые навыки. Тем лучше, не будет блуждать.

Путь, который Дебрский выбирал для объезда, в этот час отнюдь не пустовал, поэтому он не выдержал – и пару раз попытался «не справиться с управлением». Невольные участники его эксперимента, однако, оказались истинными мастерами своего дела и ушли от неприятностей легко и быстро, ограничившись резкими сигналами. Правда, один парень презрительно потыкал себе в висок пальцем, словно хотел застрелиться. Дебрский предпочел не вспоминать, что означает сей интернациональный жест.

Выбравшись наконец из города и миновав опасный пост на развилке дорог, ведущих на Арзамас и Богородск, Дебрский начал действовать нахальнее. Иногда он просто отпускал руль и предоставлял «Ладе» полную свободу действия.

Вот удивительно – ему не было страшно! Он испытывал даже что-то вроде удовольствия, когда представлял, что чувствует водитель встречного автомобиля, видя бестолково рыскающую по дороге белую машину. Однако опять-таки ему везло на мастеров своего дела, да и сам он, с неудовольствием заметил Дебрский, в самый опасный момент хватался за руль – против воли, но хватался. Срабатывали все те же рефлексы. И постепенно Антон начал понимать, что его опасные игры, скорее всего, так ни к чему и не приведут. Слишком развит в нем инстинкт самосохранения, слишком сильно естественное для всякого водителя желание держать ситуацию под контролем. Ведь что произошло вчера ночью, на опасном светофоре? Болтливый шофер внезапно прошмыгнул перед носом джипа, потому Дебрский и испугался, что не был властен над ситуацией. Потому и вырвался на свободу обрывок памяти. Жалкий такой обрывочек… Но сейчас, когда Антон подспудно понимает, что не допустит опасности, воспоминания спокойно дремлют. Да что ж ему делать, руки связать себе, что ли?!

Он уже миновал Сартаково, Окский и начал выбираться на прямую дорогу к Богородску. Справа мелькнул знак опасного спуска, и Дебрский резко повернул туда. И тотчас понял: вот именно то, что ему нужно!