Роковой Париж (СИ) - Ускова Нелли

Пётр тоже отмечал, что Юля стала другая. В ней не было той детской жизнерадостности и энтузиазма, как в прошлом году. Она будто стала взрослее, серьёзнее, но с каждый днём былая игривость возвращалась. И он наслаждался девушкой, её искренней лаской, нежностью. Петру вдруг стало спокойно на сердце, он чувствовал себя расслабленным, отдохнувшим, счастливым — он устал жить без неё, словно без частички себя. И теперь хотел сохранить, сберечь, запомнить минуты, проведенные вместе.

Но ночью он наслаждался Юлей ещё больше, ведь ночь была только для них двоих, и стала любимым временем суток. Не приходилось сдерживаться, можно было просто любить, растворяясь друг в друге, наслаждаться страстью, ощущая близость тел. Пётр поражался Юле, в ней было столько огня, что она становилась неистовой фурией, а он сходил с ума от желания, когда видел, как она изгибается, всё больше и больше раскрываясь для него. Он обожал её и, как бы ни старался, каждый раз терял контроль от страсти, чувствуя её податливое тело, слушая стоны, и хотел бы любить её вечно. Но обычно девушка держалась недолго и, тяжело дыша, отодвигалась: «Я больше не могу, я сейчас умру». Пётр лишь умилялся растрепанной, запыхавшейся и обессиленной Юле. Он прижимал её к себе, и девушка быстро засыпала в его объятиях, а Пётр чувствовал себя самым счастливым мужчиной в мире.

Первую неделю Аня ни разу не заговорила с Юлей, лишь с равнодушным видом здоровалась и тут же теряла интерес, а та тихо радовалась, когда у стюардессы были рейсы. Но когда она возвращалась — девушки оставались дома один на один. Чтобы не скучать, пока Пётр работал, Юля снова взялась за перевод и любила расположиться на кухне с кружкой чая, уткнувшись в ноутбук. Каждый раз, когда Аня появлялась на кухне, она лишь усмехалась, делала свои дела и тут же уходила, не проронив ни слова. Но спустя неделю, она подсела рядом и спросила, что та делает. Юля даже подпрыгнула от неожиданности услышать её голос, но без былой враждебности и обиды сказала, что переводит книгу на русский. Аня заинтересовалась, расспрашивала про жанр, сюжет, даже попросила почитать Юлин перевод.

После этого случая их ссора сошла на нет, они стали понемногу общаться. Аня больше не цеплялась к Юле, перестала разговаривать в снисходительном тоне, и обида прошла сама собой. Аня любила поболтать и иногда делилась с Юлей подробностями из их с Петей отношений.

— Петя самый неромантичный мужчина из всех, которые мне когда-либо встречались, — как-то жаловалась Аня. — Чтобы получить от него цветы, нужно либо умереть, либо чтобы он очень сильно провинился. Он тебе хоть раз дарил цветы?

— Дарил, — улыбнулась Юля, понимая, что Пётр, и в самом деле, первый раз подарил ей цветы в больнице. А потом она вспомнила те охапки роз, которыми он заполнил всю её квартиру. — И даже просто так. Он может быть романтичным, но редко.

— Ничего себе! Это, наверное, исключение, может, на него какое-то озарение нашло. А как он мне предложение сделал — это просто даже постараться надо быть таким неромантичным! — вдруг вспомнила Аня. — Тебе рассказать?

— Ага, — кивнула Юля.

— Мы отдыхали на Сейшелах. Нежились в домике, и Петя спрашивает: «Ань, ты меня любишь?» Мы больше года были вместе, и он вдруг решил поинтересоваться, — засмеялась она. — Я ответила: «Да». И следом снова спрашивает: «Ты выйдешь за меня?» Так буднично, он кофе с большим энтузиазмом предлагает. Я согласилась, ответила: «Да». А он только сказал: «Хорошо», — и поцеловал. Всё, представляешь?! Вот и всё предложение, ни признания, ни красивых слов. Я думала, он так пошутил, но нет, мы ещё с ним потом поехали вместе выбрали мне кольцо на помолвку.

Юля засмеялась:

— Это похоже на него.

— В общем, романтик он никакой, — улыбнулась Аня. — Я не знаю, что должно произойти, чтобы он девушку как-то ласково назвал, ну как все… котёнок там, малышка. Я его однажды попросила так меня называть, он мне знаешь какое прозвище придумал?!

— Нет, даже не догадываюсь, — Юля улыбалась, вдруг вспомнив их с Петром подобный разговор.

— Кипарис! — возмущённо ответила Аня. — Юль, это нормально?! Любимую девушку называть кипарисом?!

Юля расхохоталась.

— Тебе ещё повезло, — сквозь слёзы от смеха проговорила Юля. — Никогда не догадаешься, какое прозвище он придумал мне.

— Это тоже растение?! — пыталась предположить Аня.

— Нет, животное.

— Крокодил? Хомячок? Волчонок? — предполагала она.

— Хорек! — выдала Юля.

Теперь и Аня рассмеялась:

— Боже, как?! Как он до такого додумывается?!

Они наконец-то нашли общую тему для разговора. Разговоры о Петре даже чем-то сблизили их. Хоть Юля иногда и узнавала о нём некоторые подробности, которые её огорчали, но в большинстве случаев Аня рассказывала какие-то забавные случаи из их отношений.

Однажды Юля, снедаемая любопытством, затронула тему их развода:

— Аня, а почему ты ушла от Пети? Судя по твоим рассказам у вас всё было прекрасно.

— Потому что, как и ты, нашла себе другого, но мы оба виноваты в этом. Он слишком любил свои полёты, а я — роскошную жизнь. Когда он стал командиром, я подговорила его перейти в другую авиакомпанию с зарплатой в три раза больше. Петя амбициозный идеалист, но деньги его не интересовали, он это сделал ради меня. Поначалу летал как обычный пилот с перерывами между полётами, всегда звал меня с собой. Мы много времени проводили вместе. Потом всё стало меняться, он стал летать намного больше, перестал отдыхать. Объявлялся и тут же отбывал в следующий рейс, причём старался брать только долгие, самые сложные и тяжёлые перелёты. Он звал меня с собой, но проводить всю жизнь в небе мне тяжело. После свадьбы я совсем бросила летать с ним. Да, он мне давал абсолютно всё. Пока он летал, я отдыхала на самых дорогих курортах мира, тратила деньги, а он мне звонил между полётами, с радостью сообщая, куда летит. Он работал как маньяк, обычный человек такого бы не выдержал. Он был влюблён в свою работу, мы виделись, хорошо, если раз в неделю, и раз в пару месяцев он прилетал домой на несколько дней, тогда я старалась вытащить его в свет. Зачем мы снимали квартиру, я не понимаю, мы там практически не жили. У него почти не было друзей, ему никто не был нужен, он забыл обо всех. Оставались только вечные полёты и я, но, судя по всему, даже я была для него на втором месте, — слегка нахмурилась она.

Аня вдруг задумалась, видимо, погрузившись в воспоминания. Стала серьёзной. Юля молчала, внимательно слушая, и девушка продолжила:

— Через какое-то время меня стал доставать его график, мне его не хватало, я начала подстраиваться, просила сделать перерывы, чтобы увидеться, побыть вместе. Уже ни деньги, ни острова не радовали, но он настолько привык к такому режиму и любил свои полёты, что забывал про меня. Я злилась, закатывала сцены. Сижу, жду его, например, в Милане, куда он должен был прилетать из Канады, а он мне звонит и говорит, что его вдруг отправляют в Малайзию, потому что нет командира на этот рейс и он долгий, а из Малайзии, например, говорит, полечу в Париж. Жди меня в Париже. Я бросаю Милан, лечу в Париж, жду его, а у него снова что-то срывается. Когда он наконец-то прилетал ко мне, я уже в бешенстве, но он знал, как меня задобрить. Я всегда просила у него самые дорогие украшения, и он мне их покупал, после этого я не могла на него злиться и всё прощала. У меня его драгоценностей на целое состояние, — усмехнулась она. — Его любовь к полётам, а моя к роскоши разрушили наш брак. Потом в ноябре в Ницце я встретила мужчину, который начал красиво ухаживать. Он был старше Пети, привлекательный, солидный, богатый. Я им увлеклась, изменила, мы стали встречаться с тем мужчиной. А потом Петя прилетел на свои выходные на несколько дней, мы вместе поехали домой в Питер и развелись, — Аня грустно вздохнула. — Он совсем не ожидал такого, умолял меня не делать этого, просил вернуться, обещал, что изменит свой график. А я влюбилась и тогда наговорила ему грубости. Я и не знала, что он на самом деле так сильно любил меня и будет так страдать из-за этого, — она опять грустно вздохнула.