Цена рока - Катерина Траум
— А мож мы её… того? Пока уж ждём? — сидящий на другой стороне пассажирского сиденья негр оживился, облапав бёдра Сьюзен похотливым взглядом поросячьих глаз.
Она протестующе замычала, в панике вжимаясь в дверцу, словно это помогло бы бежать из заблокированной тачки. Негр придвинулся ближе, и она стиснула зубами тряпку до боли в челюсти, инстинктивно суча ногами и готовясь пинаться, но не даваться до последнего. По позвоночнику прошла ледяная дрожь, а когда она ощутила приблизившуюся вонь грязного полного тела — дрожь чуть не ушла в рвотный позыв.
Баттерс оглянулся, с прищуром наблюдая за её протестом: его странным образом онемевшая щека несколько раз скривилась, словно он задумался. Хищный взгляд скользнул по её шее, опустился ниже, и вдруг он презрительно сморщился:
— Да ты глянь, Ричи. На ней же пробу брать негде, пользованная во все дыры. Ты как хочешь, а я брезгую — не хватало от этого долбаёба заразиться кретинизмом через его шалаву, — он вновь откинулся на сиденье, поставив свой вердикт, и потянулся к приборной панели за сигаретами.
Негр разочарованно вздохнул, но ослушаться, похоже, не смел, и вернулся на место с недовольным видом. Сьюзен на секунду позволила себе с облегчением прикрыть глаза и чуть расслабить мышцы. Если засосы на шее и бледные синеватые пятна на бёдрах сейчас спасли её от чего-то похуже бензиновой тряпки во рту — то она точно возьмёт за правило, чтобы следы принадлежности на теле оставались каждый хренов раз. Если, конечно, хренов раз вообще ещё когда-нибудь случится. Вздрогнув, она с тревогой следила за тем, как Джо неспешно курит, распространяя по салону совсем не табачный сладковатый дымок травки.
— Не понимаю, — подал возмущённый голос Ричи, приняв у него косяк и тоже запыхтев. — Шлюха тебе не нужна, денег ты не получишь — ну где этому бомжу взять столько одним махом? Логичней было бы уже папашу её трясти…
— Так мы и потрясём, — заржал Джо. — Потом. Но сейчас мне надо, чтобы Кей притащил сюда свою задницу, и я мог отыметь его за всё. Даже не за бабло, срать я на него хотел. За то, что по его милости до сих пор хожу в рядовых. Босс так и не смог мне доверять после того, как я упустил такую крупную рыбу. И мразь за это заплатит. Ну а потом заодно можно и с папаши этой мелкой бляди стрясти хороший кусок, да ехать домой.
Сью резко выдохнула, старательно ловя воздух почище, чтобы не дуреть от тумана в салоне. Так всё — фарс? Им просто нужно покончить с Кейдом, и предлог уже не важен, не важны никакие деньги? Она повернулась к окну, напряжённо вглядываясь в густеющую ночь. Мидлтаун-8 — крохотная железнодорожная станция на отшибе, где редко останавливаются поезда. Просто рельсы и бетонная коробка, напоминающая автобусную остановку. Единственный тусклый фонарь освещал отрезок гравийной отсыпки, по которой они и смогли подъехать так близко. Идеальное место для сокрытия любого дерьма: не будут слышны выстрелы в черте города, а если обставить всё, как несчастный случай с попавшим под колёса бродягой, то вовсе можно обойтись без шума. Баттерсу не занимать мозгов. Или просто это та мразь, которая понимает, как удовлетворить своё чувство мести и остаться безнаказанным.
Лучше Кейду не приходить. Пожалуйста, пусть он не приходит. Так ей может повезти: вдруг ублюдки соблазнятся деньгами отца? Нужно предложить, как только ей дадут открыть рот. Но понимание, что Кей может прийти только за тем, чтобы его кинули под колёса, било по нервам куда сильней, чем дёргающая пульсирующей болью рука. С кирпичной стены её внешней смелости осыпалась штукатурка. Ещё несколько часов назад она была по-настоящему счастлива слышать его шёпот — «моя девочка». Сейчас молила только о том, чтобы он не любил её, не считал своей, не стал о ней думать и сам понял все риски. Блять, да что угодно, лишь бы остался жив. Сью уже знала, что когда человек уходит насовсем, от него остаются только воспоминания, запахи и вещи — то, что лишь делает его близким больно. Не остаётся ни смеха, ни голоса, ни ласковых рук. Нет, этот мир не должен существовать без Кея. Ей просто не нужен будет такой ублюдский мир.
«Пожалуйста, пожалуйста. Не приходи. Оставь меня. Живи», — крутилось в голове на все лады, но когда Сью вновь подняла взгляд, то увидела вдалеке знакомые жёлтые фары фургона Данди, и в нахлынувшем ужасе прижалась лбом к холодному запотевшему стеклу, жмурясь от того, как запекло глаза. Не смог. Не оставил. Дурак.
— О, а вот и твой ёбарь тащится! — хохотнул Джо, тоже заприметив фары вдалеке. Фургон остановился, и из него выбралась широкоплечая фигура — с пассажирского места, на что добавился раздражённый оскал: — Сказал же, быть одному. Мудло блять тупое. Ладно, Ричи — бери сучку, сейчас развлечёмся.
Её вытолкали на улицу, и кожу обдало прохладным ветерком — в майке и шортах сразу стало холодно. Но изнутри колотило куда сильней, и Сью попыталась хотя бы ослабить путы на запястьях, дёргая руками. Не помогало, да ещё и жёсткая верёвка, кажется, пропиталась кровью. Ричи за волосы потащил её к рельсам, и она шипела, походя пытаясь размахнуться и пнуть его между ног, но когда к горлу приставили тот самый нож, что отрезал ей палец, воинственности сразу поубавилось. Демонстративно подтащив Сьюзен к рельсам, Ричи толкнул её на колени, а лезвие оставил у шеи, вынуждая высоко запрокинуть голову. Она туго сглотнула от ощущения холодного металла на коже.
— Кляп ей вытащи, — распорядился Баттерс и широко оскалился, глядя на получившуюся картину: — Пусть верещит.
Ричи с кряхтением наклонился, обдавая вонью потного тела, и освободил рот от бензиновой тряпки, откинув её в сторону. Сью непроизвольно закашлялась: челюсть уже сводило от постоянной фиксации. Впрочем, стянутые за спиной руки немели не меньше. Она видела, как издалека, из темноты приближался высокий силуэт, и чуть было не поддалась соблазну действительно
