Владимир Купрашевич - Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)

Встретившись, с ней взглядом он продолжил:

– Мы можем сейчас же доехать до аэропорта в Петрозаводске и уже завтра будем на берегу Адриатики.

– А как же твои компаньоны?

Алик усмехнулся.

– С ними все в порядке. Я подготовил, какие нужно распоряжения. Достаточно позвонить, чтобы они подняли ту папку… Почему тебя интересует это?

Ксюша отвела взгляд.

– Потому, что… я не знаю, что тебе сказать и как … Да, конечно, все козыри в твоих руках, но…но, понимаешь…, – она умоляюще посмотрела на него.

Алик усмехнулся, вернул взгляд на дорогу и выпрямился.

– Да, конечно, – пробормотал он. – А тебе не кажется, что тебя просто увлекла эта игра …в прятки?

Ксюша почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Пожалей меня, – прошептала она дрогнувшими губами.

Алик не шелохнулся, ничего не ответил, только прикрыл

глаза.

– Я пойду? – жалобно проблеяла Ксения, осторожно протягивая руку к дверце.

Тот молча кивнул. Он отпускает ее.

Прежде чем выскочить из джипа Ксения быстро приблизилась к своему благодетелю, на секунду ткнулась в его щеку губами и мокрым носом и прошептала:

– Я тебя никогда не забуду!

Дом медвежатника она определила (по его же описанию, когда они вместе провели ночь в засаде) сразу. Бревенчатый, низкий, крепкий… На стук никто не откликнулся. Ксюша поняла, что с улицы стук не слышен, и надо пройти в сени. Она постучала во вторую дверь, оббитую косматой шкурой. Мужской голос разрешил войти. Ксюша открыла дверь. Пол в доме был ниже уровня земли, и создавалось ощущение полуподвала. Посреди комнаты, перед деревянным столом, боком к ней, стоял охотник в переднике и большим ножом разделывал мясо. На голове платок, завязанный сзади, словно у пирата. Перед ним печь, в которой видны всполохи огня. При появлении гостьи он не оглянулся и продолжал работу.

– Проходи, сейчас будем жарить мясо.

Ксюша шагнула через порог.

– Надо найти одного…медведя. Ты ведь знаешь всю Ладогу. Поможешь?

Охотник, по-прежнему не отвлекаясь от дела, кивнул головой.

– Вычислим, что за дела?!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Она вышла из полосы кустарников и оторопела. Край земли.

Кажется, что еще несколько шагов и можно умереть от ужаса

перед бескрайней и бездонной пропастью воды. Совсем неза-

метно, без полоски горизонта оно переходит в небосклон такого же серебристого цвета. Лишь лучи солнца, уже склоняющегося к закату (вторая половина дня), прорвав дымку, мощными косыми полосами расчерчивают небо и немного ориентируют в пространстве. В этом сиянии беснуются чайки, а лучи, упав на воду, превращают ее в острова ослепительной ртути…Далеко от берега, будто сквозь матовое стекло, четко вырисовываются крошечные лодчонки рыбаков. Несмотря на большое расстояние видны даже антенны удочек. Как в театре теней… Если есть короткая дорога к Всевышнему, то она, несомненно, здесь. Кажется, что в прорехе небесной дымки на тебя вот-вот взглянут проницательные глаза. Или они постоянно следят за тобой?…

Ксюша, придя в себя, осмотрелась и, заметив, справа полосу кустарников, более плотную чем везде, и, похоже, рассаженную с участием человека, пошла мимо огромных валунов туда, увязая в песках прибрежных дюн.

Еще продираясь в жестких ветках вереска, Ксения увидела какое-то строение. Выйдя на край поляны, она решала, что снова сходит с ума и теряет связь с пространством и временем..

Ксения почувствовала, что все это она уже видела. Может быть во сне, может быть в какой-то книге, может быть воображение рисовало ей подобную картину с пугающей степенью достоверности…

Перед ней, на возвышенности стоял кирпичный особняк с орнаментом лепнины и витиеватыми решетками на окнах обоих этажей. Здание, видимо, давно не ремонтировалось. Кирпич на втором этаже кое-где выкрошился, карниз местами отвалился, но первый этаж уже восстановлен. Решетки покрашены, лепнина воссоздана заново. Небольшая строительная площадка из досок уже на уровне перекрытий. Такое здание, даже в аристократических кварталах Питера не осталось бы не замеченным, а здесь, на пустынном берегу Ладоги…Она повернула голову влево. Деревянный сруб колодца, с «журавлем». Картина наяву! Та самая.

Она взглянула вглубь двора и вздрогнула. Немного левее, перед выстроившимися в линию деревянными постройками, на траве, босиком стоял мужчина. Коренастый, с загорелым лицом, лохматой гривой пепельного цвета и такой же щетиной на лице… В проеме расстегнутой сорочки, с закатанными рукавами, кучерявилась, более темными завитками, грудь. Незнакомец сделал шаг ей навстречу и уронил топор. Распрямившаяся спина, молодое лицо, глаза с живым блеском, все ярче разгорающаяся улыбка… Это не он, убеждала себя Ксения, но ноги, не слушая доводов разума, уже несли к нему. Руки раскинулись в стороны и вверх. «Это не он!» – лукаво убеждал ее внутренний голос но она уже ничего не воспринимала и, со всего разбега, влетела в раскрытые объятия, опрокинув его навзничь.

Момент падения в ее сознании не задержался, потому что она слилась с ним в единое тело еще до того, как это единение произошло физически. Ксюша, почувствовала, что стала четвероногой, четверорукой… все, что присоединилось к ней, было лишь восстановлением ее самой. Вторжение она восприняла как возвращение блудного сына, охватывая его непроизвольными спазмами объятий. Этот родной и любимый бродяга, принялся сводить ее с ума то бросая в холодный пот попытками покинуть, то доводя до обмороков покаянными возвращениями. Она старалась поймать, навсегда оставить в себе, но он был непокорным, и снова ускользал. В этом единоборстве беспризорник становился все напористее и Ксения, предчувствуя развязку, заметалась в панике, судорожно стиснула себя всеми руками и ураган подхватил ее, понес над каменистым побережьем, над бескрайним полотном вспенившейся воды в ослепительное небо и еще куда-то выше, где был только один нарастающийся восторг и нестерпимое желание умереть здесь, раствориться навечно в запредельном экстазе. Ее крики смешавшиеся с криками чаек заметались между водной гладью и редкими белоснежными облаками…

Возвращаясь в слезах на землю, обессилев от неземных ощущений, Ксения, разглядывала разваленные вокруг дрова, дымящиеся клочья одежды и не могла понять, где она, что она такое, и что с ней происходило … Когда она увидела у своих ног распластанное тело мужчины, отделившееся от нее, она ткнулась ему в щеку и только сейчас поняла, почему любимого человека называют второй половинкой.

Поздно вечером, когда они устроились на мягком ковре перед камином она, на вопрос Михаила, как его нашла, рассказала, что вначале узнала, в какой он местности. Потом просто поехала в село, встретилась со знакомым охотником на медведя. Тот свел ее с местным почтальоном. Небольшая сумма денег и бутылка спирта помогли тому вспомнить адрес в Карелии, куда настоятель адресовал письма… Конечно, с этого можно было начать сразу, но не все доходит до сознания вовремя…

Ксюша, лежавшая головой на груди Михаила повернулась к нему лицом.

– А что, если бы я оказалась еще хоть чуточку глупее…так и все? Сначала я думала, что разгадка есть в медальоне. Во всех приключенческих книжках в таких штучках сюрпризы, а он оказался монолитным.

Михаил сел, бережно взял в ладонь медальон, вынул чудом сохранившуюся шпилькуиз ее волос и кончиком ткнул в какую-то ложбинку, которую Ксения считала частью узора. Лепестки медальона распахнулись. Ксюша вскрикнула, заглянула внутрь и увидела крошечную цветную фотографию особнячка, в котором они находились. Еще, правда, нового…

– Надо же! – возмутилась Ксюша. – А ведь мне в ювелирной сказали, что изделие литое. Специалисты! А ведь я могла обнаружить это уже древней старухой, если обнаружила бы вообще…

– Это наш дом. Строил его еще мой прадед, он был архитек-

тором. Здание старинное, оно есть в энциклопедии.

– Это из-за него они держали тебя в подземелье, когда я приезжала прошлым летом?

– Какое-то время да, вынуждали отдать дом церкви, но я откопал документы, по которым удалось доказать, что дом им не принадлежит. Они сейчас пытаются все прибрать к рукам.

– Но ведь настоятель твой брат?!

– По отцу. Жесткий человек. Интересы церкви для него превыше всего. Но в одном он был прав, что держал меня – если ты сможешь преодолеть все препятствия…

– Так эти препятствия больше от недостатка ума. Если бы я сразу, там в Молдавии, допросила художника мы давно были бы вместе…

– Это было бы слишком просто. Пути господни…

– И ты меня видел, там у монастыря?!

– Да…

– Ты, наверное, железный, – прошептала Ксюша.

– Не везде, – грустно улыбнулся Михаил.

Ксюша немного помолчала, потом попросила рассказать что-нибудь еще. Тот хитро покосился и напомнил, что когда-то она не хотела знать его историю.

– Ну, нет, теперь ты мой муж и должен быть у меня как на ладони! – возразила Ксения.