Ольга Арнольд - Агнесса среди волков

Боже мой! Если я что-то в этой жизни ненавижу, то это выяснение отношений! По счастью, нас прервал телефонный звонок, и Петя, сидевший рядом с аппаратом, то ли по привычке, то ли из ехидства снял трубку и с неприятной улыбочкой передал ее мне. Как назло, это оказался Марк.

— Хелло, Аньес, — прозвучал в трубке его бодрый голос, как будто он никуда не пропадал.

— Слушаю. — Я приняла самый официальный тон.

— Кто это у тебя в гостях? — Нет, я ошиблась, за бодростью скрывалось беспокойство.

— Соседи, — тем же сухим тоном соврала я.

— Ах, раз у тебя соседи, я перейду сразу к делу. — В голосе его послышались саркастические нотки. — Сережа поручил мне выяснить у тебя некоторые детали, если ты, конечно, можешь сейчас говорить.

— Конечно, могу! — поспешила я ответить и тут же поняла, в какую попалась ловушку: есть вещи, о которых я никак не могу рассказывать при Пете!

По счастью, эти детали касались в основном Милочки и подробностей Аллочкиной встречи с блудным мужем и его секретаршей, и после нескольких моих невразумительных ответов дело пошло на лад: Марк формулировал свои вопросы так, что я могла на них отвечать «да» или «нет». Петя наблюдал за мной с явным интересом и после пяти минут нашей содержательной беседы вдруг схватил пустой бокал и швырнул его об пол; послышался звонкий треск разбившегося стекла.

— Что у тебя там происходит? — тут же спросил Марк.

Я состроила довольно ухмылявшемуся Пете страшные глаза и поспешила ответить:

— Ничего особенного… Это просто соседка уронила чашку…

— Ах да, я и забыл, что у тебя соседи, — язвительно произнес Марк, задал мне еще пару вопросов и положил трубку, даже не попрощавшись. Как чужой человек… Нет, чужие более вежливы.

Я была расстроена: он мог сказать мне хоть что-нибудь ласковое! Мог бы сообщить, когда его светлость соизволит нанести мне визит, и тут же, очень непоследовательно, я разозлилась на Петю. Петя пришел в отличное расположение духа и улыбался во весь рот:

— Так-так, Агнесса, может, ты мне скажешь, кто из нас более легкомысленный? Кстати, кто это был? Такой приятный глубокий баритон!

Нет, сердиться на него было невозможно! Я расхохоталась, достала совок и веник и, собирая осколки, сказала:

— Мой бывший муж.

Петины брови поползли вверх, так что лба почти не осталось:

— Вот как? Я и не знал, что вы с ним поддерживаете отношения.

Если еще и Петя мне закатит сцену ревности, это будет слишком! Но Петя не собирался этого делать, наоборот, на его лице было написано явное облегчение. Он достал из шкафа еще один фужер, снова разлил шампанское и провозгласил:

— За твою личную жизнь!

— И твою тоже, — добавила я.

— И мою тоже, — согласился он, залпом осушил бокал, поставил его на место, подошел ко мне, обнял и поцеловал.

Нет, он не по-дружески клюнул меня в щечку — рот его жадно приник к моим губам. Я не могла сопротивляться, боясь совсем остаться без фужеров. Петя прижимал меня к себе все крепче, язык его все настойчивее и требовательнее касался чувствительных точек у меня во рту. Голова у меня закружилась, внизу живота, там, где наши тела соприкасались и я чувствовала его возбуждение, разлился жар… Меня трогал мужчина, и я реагировала как женщина. Это была чисто физиологическая реакция, не более того. Я вспомнила о Марке — и отстранилась. Нет, мне не нужен Петя, мне нужен только Марк.

Петя неохотно отпустил меня и отошел к окну. Когда его дыхание немного успокоилось, он сказал:

— Жаль… Нам было хорошо с тобой. Я хотел с тобой попрощаться именно так.

— Не надо.

— Понимаю. Что ж, давай пить чай.

Я совсем забыла о чайнике, и его пришлось доливать. Я заметила, что у меня дрожат руки. Петя тоже заметил, и это явно польстило его мужскому самолюбию.

Мы пили чай и вели легкую непринужденную беседу, как будто всю жизнь были только приятелями. Я собиралась предложить Пете забрать свои вещи — их накопилось у меня в квартире немало, — как нам опять помешали.

Это снова была Марина. Она похожа была на Афину Палладу после выигранной битвы, разве что покрыта была только потом, а не кровью. Не задумываясь о том, что может оказаться третьей лишней, она заявила:

— Ну теперь ему не выбраться. Я пришла к вам немного передохнуть. Агнесса, ты ведь меня не выгонишь?

Я рада была бы ее выгнать, но врожденная деликатность или внушенная воспитанием вежливость не позволила мне этого сделать. Зато Петя поднялся.

— Вы, милые дамы, пейте чай, а мне, к сожалению, пора… — Он собрался в мгновение ока, накинул куртку, повесил через плечо сумку, схватив мою руку, поднес ее к лицу и прикоснулся к ней губами, подмигнул — и был таков.

Я не успела ни забрать у него свои ключи, ни отдать ему его вещи.

На Марину его манеры произвели благоприятное впечатление.

— Он у тебя нормальный парень, — сказала она. — И, судя по всему, не пьет. — В ее глазах это было самое главное достоинство мужчины. — Наверное, и при деньгах к тому же.

— С чего это ты решила, что он богатенький?

— Ну как же, у него ведь роскошная машина! Я недавно видела, какой вылезал из нее возле Петровского пассажа. У меня хорошая память на лица.

— Ты уверена, что это был он?

— Да, с ним еще была девушка… Ой, я, кажется, говорю лишнее!

— Нет, мы с Петей просто друзья, а не то, что ты думаешь. А какая это была машина?

— Я в них не разбираюсь, но не наша, это точно, а какая-то иностранная.

— А какого цвета?

— Белая.

Я не спала почти всю ночь не от того, что меня мучили кошмары, а просто потому, что хотела разобраться в своих мыслях. Петя? Но почему? Чем я ему помешала?

Конечно, в последнее время наши отношения складывались не самым блестящим образом, но это еще не повод для убийства. Умирающая любовь, охлаждение чувств… В таком случае люди расходятся, и все. Что бы он выиграл от моей смерти?

С другой стороны… С другой стороны, кому, как не Пете, так хорошо знакомы мой характер, мои привычки? Я ему рассказывала про церковь в Вешняках, он знает, что я раньше любила туда заходить, не говоря уже о хризантемах, которые он не раз покупал для меня прямо на моих глазах (иногда на мои деньги, но это не так важно). К тому же именно его я встретила на Полянке после того, как меня чуть не задавили… Почему я тогда не задала себе вопрос — а что он там делал?

Но откуда у него может быть машина? Петя и автомобиль — две вещи несовместные, если у него заведутся лишние сто баксов, он тут же их или прокутит, или вложит в какое-нибудь «на сто процентов надежное» предприятие, которое с треском лопнет через неделю… Кстати, а умеет ли он водить машину? Да, когда-то он окончил курсы вождения вместе с приятелями из своего НИИ, но за руль моего «Москвича» он никогда не садился, боялся, что не справится с управлением. Впрочем, я бы ему и не доверила своего любимца.