Предание Темных - Кейси Эшли Доуз
– Знает – бормочу я – он знает.
Я все еще помню тот тяжелый взгляд и молчание на
(..не ты? ну конечно! а кто тогда?..)
этот вопрос. Влад не дал на него ответа, даже такого элементарного, как «не знаю», что только усиливает мои подозрения о том, что не настолько уж он безвинен, как кажется. Да, может он меня и не связывал, но точно знает больше, чем говорит.
Лео оборачивается на меня, услышав это, после чего с еще большей яростью к Владу:
– Ты что-то знаешь? Кого-то видел?!
Влад, выждав паузу, едва заметно мотает головой, точно она крепится к его шее на тяжелых ржавых шарнирах:
– Нет.. я не видел.
Ситуация становится настолько идиотской, что я перебиваю их:
– Не важно! Это все не важно!
– Не важно?! – изгибает бровь Лео – Джен, пока ты спала, тебя связали и притащили сюда, он что-то знает и это не важно?
– Да! Потому что я не медленно убираюсь отсюда, а значит, не имеет никакого значения, что тут происходит и какая чертовщина еще может случится.
Влад поднимает на меня глаза и хмурится, очевидно вновь собираясь что-то возразить, но я с жаром перебиваю его еще не начавшуюся тираду:
– Да, может это и не ты сделал, но кто-то все равно смог забраться в твой дом и связать меня! Думаю, этого достаточно с головой, чтобы официально расторгнуть договор, если ты не желаешь менять условия работы с картинами. Что дальше? Следующий раз проснусь, подвешенной на вертеле? С меня хватит! Лео, подкинешь нас с Милли до Бухареста?
Эти слова будто вновь заставляют Влада ожить. Он поспешно делает шаг вперед, будто я намереваюсь бежать отсюда галопом:
– Дженна, постой, я говорю правду. Сейчас этот замок для тебя самое безопасное место! Понимаю, может сейчас это звучит совершенно неправдоподобно, но это так. Мои финансы могут обеспечить тебе такую защиту, которую ты сама себе и даже твой друг из агентства никогда не обеспечите..
Я всплескиваю руками, не скрывая своего негодования:
– Ага, именно поэтому я с твоей «обеспеченной охраной» проснулась, связанная виноградом?!
Он сокрушенно вздыхает:
– Я не знал, что следует чего-то остерегаться и не усиливал охрану, но теперь, разумеется..
Однако, Лео между тем в его ответе заинтересовывает совершенно другое. Встав живой стеной между мной и Владом, он сводит брови к переносице и уточняет:
– Подожди-подожди. Ты сказал, что твои деньги могут обеспечить ей защиту? Но отчего ее вдруг понадобилось так срочно защищать?
Влад раздраженно сверкает на него глазами, явно не желая отвечать на этот вопрос, но видя, что я тоже замерла в ожидании, неохотно цедит сквозь зубы:
– Ну.. что, если это не просто случайность? Или не розыгрыш? Или даже не проказа какого-то местного дурачка? – он переводит взгляд с Лео на меня, и его голос становится несколько мягче, но вместе с тем печальнее – что, если тебя связал тот же, кто и убил смотрителя?
– С чего я ему сдалась?
– С того же, с чего и смотритель. Вас связывает одно и то же – картины.
– Бред – фыркаю – я всего лишь работник и..
Но тут же замолкаю, пораженная осознанием. Вся кровь будто бы разом отливает от моего лица, заставляя его стать бледнее тех самых полотен, которые я реставрирую. Влад огорченно кивает, будто прочтя мои мысли:
– Да, ты не просто работник. Ты – официальный и единственный собственник этих трех картин.
-3-
В моей голове вновь поднимается какой-то шум воды, отделяющий звуки реальности и делающий их все глуше и глуше. В какой-то момент мне уже кажется, что даже без работы над картинами я сейчас унесусь в прошлое, или просто уж точно грохнусь в обморок, но каким-то образом этот шум так же быстро отходит на задний план, как и появляется.
Я не успеваю сказать и слова, как лицо Лео уже краснеет от ярости. От сжимает кулаки, и слова, как точечные обвинительные заряды, едва ли не со свистом вылетают из его рта в сторону Влада:
– Так вот почему ты решил записать их на неё?! «Чтобы картины достались тому, кто сможет их по-настоящему оценить», а на деле просто перестраховывал свою шкуру на такой вот случай!
Лицо Влада мрачнеет и он отсекает ледяным тоном:
– Все совсем не так.
– А как?! Как, сукин ты сын, если..
– Подожди – вмешиваюсь я, спохватившись – ты ведь сказал «прости меня». Но за что простить, если ты не при чем?
– Я тебя не связывал, но невольно послужил причиной того, что ты оказалась на этом столе – за это прости. Если бы не мое желание подарить тебе картины, то этот человек сейчас охотился бы за мной, а не за тобой.
– Если бы не твое изначальное желание, чтобы так оно и было – цедит Лео, и делает шаг к Владу – в жизни не поверю, что такой продуманный ублюдок, как ты, не просчитал все наперед и не знал рисков и исхода заранее. А теперь, как зад огрело, строишь из себя святую Деву Марию, чьи исключительно альтруистичные намерения (пресвятая матерь как жаль!) отыгрались кому-то такой паршивой монетой!
Влад и Лео схлещиваются взглядами, точно клинками. В обоих сверкает ярость и раздражение, но никто не решается сделать последний, пересекающий черту шаг, первым.
Наконец, Влад отводит взгляд от него на меня, и произносит:
– Дженна, мне правда очень жаль. Я ни в коем случае не хотел, чтобы так вышло, но не могу тебе теперь позволить уехать отсюда. В любом другом месте тебе угрожает большая опасность, и я не могу подвергать твою жизнь такому риску, зная, что ты оказалась в таком положении из-за меня. Мой долг теперь обеспечить тебе сохранность ровно до того момента, пока я не найду убийцу смотрителя. Прошу тебя, просто позволь мне это сделать. После этого же, разумеется, я не смею настаивать на продолжении твоего проживания в замке. Мы можем расторгнуть договор. И я отдам тебе все картины независимо оттого, на каком этапе к тому моменту будет их реставрация. Можешь увозить их и распоряжаться ими как угодно, без каких-либо на то условий и обязательств.
– Ну конечно – фыркает Лео – а искать ты его сколько будешь? Месяц, два, может три года? Классно ты это придумал, а она в это время будет неотлучно жить в твоем чертовом замке. Дженна, если ты хочешь уехать – я могу тебя отвезти прямо сейчас.
– Если не уверен во
