Лаура Леоне - Безумные мечты

И Мадлен наконец поняла то, в чем ее собственная гордость не разрешала ей признаться себе так долго: она любила этого человека. Любила всей душой.

Как она могла не осознавать столь элементарную вещь так долго? Как же иначе можно объяснить ее отношение к Рэнсому? Искренность, полное понимание между ними? Пусть она знала его сравнительно недолго, но они пережили вдвоем столько, сколько иные не испытывают и за целую жизнь.

Теперь она твердо верила, что ничего и никого ей не нужно в жизни, кроме Рэнсома. Он – единственный на свете. Господи, почему же она поняла это только сейчас, когда он лежит перед ней без сознания, больной, беспомощный, за тысячу миль от дома?

На сей раз Мадлен не сдерживалась – она громко заплакала, зная, что он все равно не увидит этого. Она молила Бога, чтобы он взял ее собственную жизнь, но спас Рэнсома, ее Рэнсома. Что же делать? Неужели так и сидеть с ним рядом, уповая на Божью милость?

– О, Рэнсом… – Мадлен чувствовала, как разрывается ее сердце. Она погладила его руку, обняла его, мечтая о его защите, нежности и любви. – Пожалуйста, пожалуйста, Рэнсом… – шептала она дрожащими губами.

Но Рэнсом не шевелился, не подавал никаких признаков жизни.

И вдруг Мадлен услышала глухое ворчание мотора где-то вдали.

Глава 18

Она вздрогнула, боясь поверить собственным ощущениям.

Машина? Здесь?

«Дорога!» – прошептала Мадлен, вскакивая на ноги.

Она не замечала, куда бежит, не замечала жестких веток, хлещущих ее по лицу, не замечала абсолютно ничего… Только бежала не переводя дух…

– Помогите! – закричала она, боясь, что машина проедет мимо. – Помогите!

Мадлен чуть не сбил старенький грузовик. Она даже не заметила, как выбежала на дорогу, вернее, тропинку. Не отскочи она вовремя, в следующее мгновение попала бы под колеса.

– Помогите! Пожалуйста, помогите мне!

Машина остановилась, и водитель – пожилой седой мужчина, – приоткрыв дверь, посмотрел на нее с откровенным страхом. Сидевший с ним рядом молодой парень выскочил из машины и недоверчиво уставился на Мадлен.

Та поняла, что должна вставить хоть слово по-испански:

– Ayudame! Роr favor, ayudame! [13]

Внимательно оглядев Мадлен с головы до ног, юноша сказал что-то старику, тот кивнул, и только тогда парень спросил, кто она такая.

– Americana, – объяснила она ему и закивала, когда он спросил, бежала ли она от бандитов.

Двое мужчин обменялись какими-то репликами. Мадлен поняла, что это отец и сын. Упоминание о бандитах напугало их, и они предложили Мадлен немедленно садиться в грузовик и ехать с ними.

– No, по, mi esposo! [14] – запротестовала Мадлен. – Мой муж… – Она легко соврала: какая кому сейчас разница.

Мадлен махнула рукой, указывая в джунгли. Двое мужчин посмотрели на нее с явным сомнением и нерешительностью. Испугавшись, что они откажутся ей помочь, Мадлен вынула из кармана деньги – около пятидесяти долларов в монтедорианских песо – и протянула им. Сказав что-то отцу, юноша пошел в джунгли вслед за Мадлен, а старик взял ружье, чтобы в случае необходимости прикрыть их.

Мадлен пыталась вспомнить, какое же расстояние она пробежала, торопясь успеть к машине. Сотню ярдов? Больше? Она ведь бежала как безумная, даже не замечая дороги… Где она оставила Рэнсома? Все деревья показались ей вдруг одинаковыми. Она побежала вперед и стала звать Рэнсома.

К счастью, он откликнулся – застонал. Подобрав Рэнсома, Мадлен и юноша отнесли его в кузов грузовика. Там ужасно пахло – похоже, до этого в машине перевозили какую-то домашнюю птицу, но Мадлен понимала, что сама она в данный момент пахнет, очевидно, не лучше. Она поудобнее устроила Рэнсома в кузове – положила его голову к себе на колени, и они тронулись в путь.

Они проехали часа два, когда Мадлен увидела первых беженцев. Постепенно их поток становился все гуще, в него постоянно вливались новые люди. Многие ехали на телегах, на которые был свален в беспорядке их нехитрый скарб, однако большинство шли пешком, женщины тащили на руках грудных младенцев, дети постарше шли рядом.

Все, кого видела Мадлен, держались очень мужественно. Она поняла, что сейчас ничем не отличается от этих людей: грязная, измученная, до смерти уставшая. Даже ее золотистые волосы поблекли от дорожной пыли и потемнели.

Она познакомилась со своими спасителями. Как она и предполагала, это были отец и сын: Тито и Педро. Они жили в Сан-Ремо, куда сейчас и направлялись. У них были какие-то дела в столице, однако, как поняла Мадлен, не очень удачные. Поэтому они обрадовались деньгам, полученным от Мадлен, хотя, как уверил ее Педро, они бы, конечно, помогли ей и просто так.

Мадлен кивнула и улыбнулась. Хорошо, что в лифчике у нее лежало около тысячи американских долларов – огромные деньги в этой стране.

Мадлен кое-как сумела рассказать Педро, что она сопровождала своего мужа в деловой поездке по Монтедоре. Сейчас он ранен, и ему нужна помощь.

Из сбивчивого рассказа юноши Мадлен поняла, что армия Веракруса раскололась на две части, из которых одна по-прежнему оставалась преданной президенту и сражалась за него. Остальные же почти немедленно перешли на сторону Эскаланта.

– Есть ли в Сан-Ремо госпиталь? – спросила Мадлен.

Педро объяснил, что они отвезут Рэнсома в приют католической миссии, а на вопрос, когда же они доберутся до него, кивнул на толпы беженцев, запрудивших дорогу, и сказал, что они направляются туда же. Мадлен вздохнула.

Солнце уже садилось, когда они наконец приехали в Сан-Ремо. Педро оказался прав – большинство беженцев, которых они встретили по дороге, направлялись в католическую миссию – у стен крохотной больницы лагерем расположилось больше сотни человек. Въехать внутрь им не позволили – двое молодых солдат остановили их у самых ворот миссии. К счастью, один их них говорил по-английски, и Мадлен объяснила ему, что в кузове грузовика – раненый, которому нужна срочная помощь.

– Я попробую… Попробую поговорить с сестрой Маргарет, – пообещал солдат и предложил Мадлен следовать за ним.

Во дворе она увидела несчастных больных. Некоторые были ранены так же серьезно, как Рэнсом. Мадлен со страхом подумала, что, возможно, помощи им еще придется ждать долго. Выдержит ли Рэнсом?

– На сколько больных рассчитана больница? – обратилась она к своему попутчику.

– Примерно на двадцать. Только это не больница, а приют для сирот. Здесь же принимают рожениц, помогают, чтобы роды прошли успешно.

Они долго искали нужную им женщину. Куда бы ни приходили, всюду оказывалось, что она там была только что, но успела уйти куда-то в другое место. Под конец, когда Мадлен совсем отчаялась найти неуловимую сестру Маргарет, ее спутник подвел ее к миниатюрной женщине, похожей на куклу. Ее седые вьющиеся волосы были аккуратно заправлены под косынку. Огромные глаза смотрели строго и доброжелательно. Она вправляла вывихнутое плечо огромному мужчине – раза в три больше ее. Один взмах рукой – и с лица великана пропало выражение боли, а осталось только удивление.